Жанна Светлова __ БЫЛА ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ
Московский литератор
 № 11, июнь, 2015 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Жанна Светлова
БЫЛА ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ

     
     Николай Сергеевич был очень расстроен. Сегодня его мама — Юлия Семеновна — одна полетит в Москву, куда ее пригласили на встречу с Президентом как "Лучшего врача России" и как блокадницу.
     У него особенная мама, он всегда гордился и продолжает гордиться ею. Она родилась незадолго до начала Отечественной войны в Ленинграде, где оставалась до окончания войны, пережив всю блокаду.
     В то время дети взрослели быстро и, оставшись в 1944 году одна без матери, умершей от голода, шестилетняя девочка ухаживала не только за собой, но и помогала взрослым тушить фугасы на крыше своего дома, ухаживала за больным щенком, которого подобрала совсем умирающим на кладбище у могилы своей мамы.
     Соседи по квартире взяли девочку на свое обеспечение, делясь с ребенком скудным ленинградским пайком. Они ее выходили, когда Юля заболела тяжелейшим воспалением легких, не забывая заботиться и о ее четвероногом друге.
     В то время семья Горчаковых после ухода на фронт главного кормильца состояла из бабушки Елизаветы Ивановны, ее дочери Нины и внучки Танечки, которой пошел восьмой год.
     Горчаковы окружили Юлечку заботой и любовью, назвав ее Танечкиной сестричкой.
     Девочки полюбили друг друга и почти не расставались: где была Таня, там всегда находилась и Юля и наоборот.
     Вместе вечерами помогали дежурным по крыше, вместе стояли в очереди, чтобы отоварить карточки, вместе ходили с бидонами за водой, вместе искали любую съедобную пищу, особенно, когда появлялись трава, листочки на деревьях и ягоды на обочинах дорог.
     Так, в любви и помощи друг другу и всем, кому могли помочь, они пережили самое тяжелое время блокады.
     В июне 1945 года с фронта вернулся отец Юли после очень тяжелого ранения. В обкоме партии ему предложили поехать в Кемеровскую область в качестве директора одного из крупных предприятий. Он согласился и уехал, забрав с собой дочь Юлечку.
     Семья Горчаковых тоже уехала из Ленинграда поднимать разрушенное врагом народное хозяйство.
     В круговерти восстановления экономики сестрички потеряли друг друга из вида.
     Юлия Семеновна стала врачом-хирургом и дослужилась до звания "Лучший врач России".
     Татьяна стала актрисой драматического театра и уже давно получила звание "народной".
     Итак, вернемся к началу нашей истории.
     Юлия Семеновна получила приглашение в Москву, в Кремль на встречу с Президентом.
     Она решила ехать, несмотря на обострившиеся болячки и ухудшение состояния здоровья.
     Сын Николай собирался поехать с матерью, но на его службе случился аврал и начальник перенес начало его отпуска на три дня.
     Николай Сергеевич очень переживал за мать. Перелет до Москвы долгий, и выдержит ли сердце мамы такие нагрузки, он не знал. И хотя получил заверения сестры Алены, проживающей в столице, в том, что она встретит маму в аэропорту, сразу отвезет ее домой, в нужный день и час доставит ее в Кремль и обеспечит комфортное пребывание, все никак не мог успокоиться.
     На семейном совете с мамой они решили, что сын проводит ее в аэропорт, дождется отлета, перезвонит Алене и будет ждать сообщения о том, как мама добралась до цели поездки. А через три дня сам прилетит в Москву и поедет с мамой в ее любимый Ленинград (мама не могла смириться с переименованием ее города).
     Алена, радуясь приезду матери, подготовила для нее большую культурную программу, накупив кучу билетов в самые лучшие театры Москвы.
     Вечером следующего дня мать и дочь отправились на спектакль, в котором участвовали лучшие силы актеров.
     Каково же было удивление Юлии Семеновны, когда она почти мгновенно в исполнительнице главной роли узнала свою названную сестричку, несмотря на то, что прошло почти семьдесят лет с момента их расставания.
     В программе спектакля значилась исполнительница главной роли — народная артистка Татьяна Розова.
     Но уже через несколько минут после начала спектакля Юлия Семеновна схватилась за сердце и прошептала: "Танечка Горчакова".
     Испугавшаяся Алена спросила:
     — Что случилось, мамочка?
     — Доченька, — со слезами на глазах ответила мать, — это же моя сестричка, моя Танечка Горчакова.
     Алена историю жизни матери в семье соседей знала с детства и слышала ее множество раз, но в данном случае усомнилась:
     — Может быть, ты ошибаешься, мамочка? Ведь прошло столько лет!
     — Да нет же! Это она. Смотри, она даже цепочку теребит так же, как в детстве. Тогда у нее на шее бы крестик, на шелковом шнурочке. Я хочу ее видеть!
     — Ну, кто же тебе не дает, смотри, сколько хочешь, в свое полное удовольствие!
     — Нет, я хочу с ней встретиться. Я пойду к ней в антракте за кулисы.
     — Лучше после спектакля, в антракте ей будет не до тебя! — посоветовала дочь.
     — Пожалуй, ты права. Я пойду к ней после окончания спектакля.
     Спектакль их потряс содержанием, актерским составом и их гениальной игрой. А Татьяна просто восхитила своих родственников обаянием и потрясающим мастерством.
     Юлия Семеновна и плакала, и смеялась, ощущая невероятный внутренний подъем и желание любить весь мир.
     — Вот это — настоящее искусство! — сказала она.
     — Аленочка, подождешь меня у входа в театр, пока я навещу свою Танюшу?
     — Безусловно! О чем ты спрашиваешь!
     Но пройти к народной артистке оказалось непросто. Охранник вырос перед ней, как непроницаемая стена.
     — Татьяна Андреевна никого не принимает! — заявил он. — Она устала, поймите!
     — Я прошу вас доложить ей о моем желании встретиться. Она меня примет!
     — Кто вы?
     — Я ее сестра!
     — У нее нет сестры, насколько мне известно.
     — Прошу вас доложить о моем визите.
     — Хорошо, — скрипя зубами, проговорил страж порядка.
     — Татьяна Андреевна, к вам рвется какая-то дама, уверяет, что она ваша сестра.
     — Кто? — удивленно переспросила актриса.
     — Она утверждает, что ваша сестра.
     Татьяна, превозмогая усталость, поднялась из кресла.
     — Проси! — сказала она охраннику.
     Юлия Семеновна вошла в гримерку, и у нее буквально приросли ноги к полу, а язык — к небу.
     Она была не в силах даже поздороваться. По лицу ее непроизвольно текли слезы.
     Татьяна внимательно смотрела на вошедшую женщину, вначале не понимая стремления той встретиться. Женщина вытерла слезы кулачком, и этот жест показался актрисе до боли знакомым.
     — Юлечка! — прошептала она и бросилась обнимать гостью.
     Удивленный, но успокоенный охранник решил оставить рыдающих в объятиях друг друга женщин и тихо прикрыл за собой дверь.
     — Мы сейчас же едем ко мне! — не терпящим возражения тоном воскликнула Татьяна.
     — Но меня дочь дожидается, — виновато сообщила Юлия.
     — Значит, и она поедет с нами!
     Ночь прошла бурно. Воспоминаниям сестричек не было конца!
     — Помнишь, как мы помогали взрослым тушить снаряды на крыше, и у тебя загорелось платье? Мы вылили на тебя бочку воды, ты дрожала от холода и пережитого ужаса, а потом начала дико хохотать, перепугав всех до смерти. Бабушка лечила твои ожоги народными средствами.
     — Помнишь, как мы растирали уголь с известью для твоего щенка?
     — И ведь вылечили его лапы!
     — Долго он у вас прожил?
     — Тринадцать лет!
     — Помнишь, мы насобирали земляники на кладбище, на обочине дороги, и отнесли ее бабушке в больницу?
     — Да, бабушка тогда сильно болела, но так нам обрадовалась!
     — И все старалась эту землянику скормить нам.
     — Как, бабушка жила потом?
     — На ней держался весь дом! Она дожила до 1968 года.
     — Сильно болела?
     — Нет! Она сидела вечером в этом вот кресле, смеялась, шутила. Я читала ей вслух книгу. Внезапно она замолчала. Я решила, что она придремала, и ушла на кухню готовить ужин. Зову ее, зову, а она все не идет. Пошла к ней, а она уже мертвая!
     — Хорошая смерть! Легкая! Я думаю, она это заслужила.
     Они пили вино, закусывали его фруктами и вспоминали, вспоминали, поднимая тосты за всех, кто был тогда с ними рядом.
     Алена уже спала в отведенной для нее комнате, а две немолодые женщины всю ночь вспоминали самое трудное, но такое чудесное детство. Временами кто-то из них подходил к своей сестричке и нежно обнимал, целовал ее. Чувство любви и нежности переполняло их.
     Несмотря на бессонную ночь, обе ощущали себя девчонками, глаза их сияли счастьем и радостью.
     — Ты не поверишь, — сказала Юля, — я вспоминаю этот ужасный для города, страны, всего народа период блокады, как самый светлый и счастливый момент моей жизни. Абсурд какой-то!
     — Нет, — ответила Татьяна, — не абсурд! У нас тогда не было ничего. Была только Любовь. А сейчас у нас есть все. Нет только Любви.
      
     Р.S. В Ленинград Татьяна поехала вместе с Юлей и ее детьми.