Александр Алиев «НА ЗАПАД, НА ЗАПАД ПОМЧАЛСЯ БЫ Я…» Двадцать седьмого июля исполняется 175 лет с того момента, как оборвалась жизнь русского гения Михаила Юрьевича Лермонтова. Но даже в связи с такой печальной датой мы хотели бы в этом материале поговорить не о смерти, а о жизни. Ибо Лермонтов сделал свой выбор "быть или не быть" в пользу БЫТЬ. И теперь он ЕСТЬ. Навсегда.
ВЕЛИКИЙ поэт воспитывался, как известно, в семье Арсеньевых и Столыпиных и всю жизнь был окружён этими родственниками. Но он гордо носил фамилию Лермонтов и прославил именно этот род.
Как отмечал П.А. Висковатый, первый лермонтовский биограф, Мишу с детства очень печалило недружелюбное отношение к отцу со стороны бабушки и её богатой столыпинской родни. Она всячески превозносила себя над небогатым помещиком, отставным капитаном Лермонтовым, что оскорбляло юного поэта и жгло его душу обидой за отца.
Поэтому с самых ранних лет Миша стал интересоваться своими корнями по отцовской линии. Но Юрий Петрович Лермонтов не любил рассуждать об этом, да он и не знал почти ничего. Помнил, что его предок в России какой-то бедный шотландский наёмник. Он и родословную свою числил с XVIII века. Ах, если бы Лермонтов-старший мог себе только представить, что род его ещё более древний и знатный, чем род Столыпиных!
Существовало предание, что фамилия Лермонтовых происходила от испанского владетельного герцога Франсиско Гомеса де Лермы, который во время борьбы с маврами якобы вынужден был бежать в Шотландию. Таковое предание долго занимало воображение Михаила Юрьевича: одно время он даже писал свою фамилию через "а" — "Лермантов" и фантазировал на испанские темы (рисунки и акварели, драма "Испанцы"). В 1833 году в Петербурге Лермонтов исполнил
свою первую картину маслом — "Предок Лерма". Вельможа изображён в средневековом костюме, с бородкой, широким кружевным воротником и с цепью ордена Золотого Руна вокруг шеи. В чертах лица заметно сходство с самим поэтом.
Более того, он сделал запрос в Испанское посольство о возможных родственных связях, но после получения отрицательного ответа из Мадридского исторического архива, об Испании благополучного забыл. Что ж, герцог Лерма персона вполне достоверная и к Шотландии никак не подходит.
ЛЕРМОНТОВ всё более убеждался, что отцовский род идёт от древних шотландских кланов. Как раз с этим связано его увлечение романами Вальтера Скотта и его байронизм, отчасти шотландский. Разумеется, Михаилу Юрьевичу была хорошо знакома скоттовская баллада "Thomas the Rhymer". Томас Рифмач, Томас из Эрсильдауна, Честный Томас… Так называли историческую личность, легендарного барда и поэта, считающегося родоначальником шотландской литературы. Скотт не называет
его фамилию, но сейчас мы знаем, что это Томас Лермонт (1220-1297) — наиболее известный представитель старинной фамилии Лермонтов Шотландской Границы.
По свидетельствам источников, в 1057 году знатный французский рыцарь Люирье, служивший при Дворе англосаксонского короля Эдуарда Исповедника, присоединился к войску шотландского принца Малькольма. Тот в это время сражался с узурпатором Макбетом, который убил его отца, короля Дункана. В награду за верность и мужество Малькольм наградил всех своих рыцарей; Люирье (Luyrieux), или на английский манер, Лир (Lear) получил земли в графстве Бервикшир, при слиянии рек
Лидер и Туид. Потомки его превратились в Learsilmonth, а потом в Learmonth.
В Бервикшире Лермонты объединили свои силы и стали наследственными шерифами графства.
«МАЛО кто так прославлен в преданиях, как Томас из Эрсильдауна", — писал В. Скотт. Жизнь и творчество выдающегося барда — тайна. Сплелись воедино народные легенды о нём, его собственные сочинения, его загадочная судьба.
Рассказывают, что в юном возрасте Томас был похищен с Эрсильдаунских холмов Королевой фей, и в её стране приобрёл все свои знания. Через семь лет он был отпущен на землю для просвещения шотландцев силой пророчеств и песен, с тем условием, что вернётся к своей повелительнице, как только она того пожелает. Лермонт действительно предрёк ряд важных событий: трагическую смерть короля Александра III (1286), кровавую битву при Флоддене (1513), где монарх
Иаков IV потерпел поражение от англичан; предрёк он и грядущее объединение Англии и Шотландии (1603) под скипетром Иакова VI.
Прошло немало времени. И вот однажды, когда Томас пировал с друзьями в замке Эрсильдаун, вбежал испуганный человек и сообщил, что из ближнего леса вышли белоснежные олень и олениха. Они медленно и спокойно шествуют по улицам селения. Прорицатель поднялся, взял арфу и со словами "Мой час настал" последовал за удивительными животными. Больше его никто не видел. Но народная молва гласит, что он до сих пор "несёт свою судьбу" и может опять объявиться.
А в Эрсильдауне (ныне Эрлстоун) и сейчас сохранились остатки древней башни, известной как Башня Томаса. На ней установлена в 1894 году мемориальная доска. Памятным знаком помечено и место Эйлдонского Дерева, под сенью которого поэт встретил Королеву фей. Позади — два переплетённых молоденьких деревца: Томас и Королева.
ВОЗВЫШЕНИЕ рода Лермонтов произошло в XV столетии, когда один из его представителей удачно женился на богатой наследнице фамилии Дерси, Джанет де Дерси, и стал хозяином роскошного замка.
Замок этот, удобно расположенный в глубокой излучине реки Иден, изначально принадлежал Эрнальду, епископу города Сент-Эндрюс — древнего исторического, религиозного и культурного центра графства Файф, да и вообще столицы шотландского духовенства. В 1160 году он передал его здешнему монастырю, и в замке часто решались важные государственные дела — например, в 1335-м здесь заседал парламент Шотландии.
Породнившись с Дерси, Лермонты вместе с замком получили высокие наследственные должности в Сент-Эндрюсе: на протяжении длительного периода они являлись мэрами города и главами архиепископской администрации. А сэр Джеймс Лермонт, помимо этого, служил управляющим королевского Двора и хранителем сокровищ при Иакове V (отце знаменитой Марии Стюарт).
Сын и внуки сэра Джеймса стали последними из Лермонтов, владевшими замком Дерси.
Часто переходя из рук в руки, сооружение постепенно ветшало и к концу прошлого века дошло в полностью руинированном виде. Уже в наши дни, в 1996-м, развалины были куплены на интернет-аукционе состоятельной семьёй из Тайваня, шотландцем Кристофером Раффлом и его женой, японкой. По старым чертежам они заново отстроили легендарный замок.
В пятнадцати милях отсюда, неподалёку от городка Крейл, высится другой замок — Балькоми, возведённый в XVI столетии. Вышеупомянутый Джеймс Лермонт Дерси получил грамоты на эти земли от Иакова V, и впоследствии замок отошёл к старшему сыну Д. Лермонта от первого брака.
Балькомийские Лермонты были известны в основном своей юридической и судебной деятельностью. И что крайне примечательно: в том же XVI веке здесь жил предок великого английского поэта Джорджа Ноэла Гордона Байрона, королевский адвокат Гордон, женатый на… Маргарет Лермонт.
НА РУБЕЖЕ XVI-XVII столетий многие Лермонты Балькоми вынуждены были стать "солдатами удачи" — военными наёмниками. Судьба разбросала их по разным странам, а одного из них завела в далёкую загадочную Россию.
…В 1613 году, во время войны Московского государства с Польшей, при осаде крепости Белой ратниками князя Дмитрия Пожарского на сторону русских перешли две роты наёмников — ирландская и шотландская. Среди шотландцев оказался и Джордж Лермонт. Подобно другим "бельским сидельцам" он остался в России и был зачислен на государственную службу с сохранением дворянства — "в шляхтичах".
Прапорщиком Юрий Андреевич Лермонт (как он именовал себя после принятия Православия) участвовал в 1618 году в схватке с войсками королевича Владислава и гетмана Ходкевича под Можайском и в самой Москве у Арбатских ворот. Впоследствии был пожалован поместьями в Галицком уезде (территория будущей Костромской губернии) и назначен "обучать хитростям ратного строения дворян и детей боярских". В августе 1633 года ротмистр рейтарского полка Юрий Лермонт погиб
под Смоленском. Похоронили его в Авраамиевом Покровском Городецком монастыре под Чухломой.
Спустя полвека внуки Лермонта, Евтихий и Пётр Петровичи, подали в Разрядный приказ "поколенную роспись рода Лермантовых", где назвали своим предком того шотландского Лермонта, каковой, принадлежа к "породным людям", принимал участие в борьбе Малькольма с Макбетом.
От Джорджа (Юрия) Лермонта следуют по прямой линии: Пётр Юрьевич, Евтихий Петрович, Пётр Евтихиевич, Юрий Петрович, Пётр Юрьевич, Юрий Петрович и, наконец, Михаил Юрьевич Лермонтов. Короткая жизнь этого великого человека прославила древний род Лермонтовых — Лермонтов.
По названиям построенных на Костромской земле усадеб пошли четыре родовых ветви: Измайловская (пресёкшаяся со смертью Михаила Юрьевича), Колотиловская, Кузнецовская и Острожниковская. Любопытно, кстати: между дворянскими гербами шотландских Лермонтов и русских Лермонтовых наблюдается определённое сходство.
ПОДРОБНОСТЕЙ своего шотландского происхождения поэт не знал и, очевидно, не догадывался о самом знаменитом своём предке — Томасе Лермонте. Не ведал он и того, что является отдалённым родственником своего кумира Байрона. Но Михаил Юрьевич инстинктивно тянулся душой к отчизне предков.
Зачем я не птица, не ворон степной,
Пролетевший сейчас надо мной?
Зачем не могу в небесах я парить
И одну лишь свободу любить?
На запад, на запад помчался бы я,
Где цветут моих предков поля,
Где в замке пустом, на туманных горах,
Их забвенный покоится прах.
На древней стене их наследственный щит
И заржавленный меч их висит.
Я стал бы летать над мечом и щитом,
И смахнул бы я пыль с них крылом;
И арфы шотландской струну бы задел,
И по сводам бы звук полетел;
Внимаем одним и одним пробуждён,
Как раздался, так смолкнул бы он.
Но тщетны мечты, бесполезны мольбы
Против строгих законов судьбы.
Меж мной и холмами отчизны моей
Расстилаются волны морей.
Последний потомок отважных бойцов
Увядает средь чуждых снегов;
Я здесь был рождён, но нездешний душой…
О! зачем я не ворон степной?...
Кто-то, пожалуй, мог бы сейчас назвать эти строфы 1831 года русофобскими и откровенно западническими: "на запад, на запад…" подальше от чуждых снегов желает умчаться "нездешний душой" юный поэт. (Впрочем, есть такое и у Владимира Маяковского: "Я не твой, снеговая уродина…"). Но не тот ли самый Лермонтов напишет позже "Бородино" и "Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова"?
И на самом деле несколько стихотворений, навеянных Шотландией и Байроном, были его тоской по отцу, выходцу из равнинного клана Лермонтов.
И полумифической арфы шотландской струну Михаил Юрьевич всё же задел, так что даже его критик, философ Владимир Соловьёв спустя полвека после смерти поэта признал его близким по духу к "вещему и демоническому Фоме Рифмачу, с его любовными песнями, мрачными предсказаниями, загадочным двойственным существованием и роковым концом".
…Пришедшие за Томасом Лермонтом олени увели его в волшебное королевство уже навсегда. Случилось это, говорят, в 1297 году. Но в его пророчествах писалось и о том, что спустя много лет он вернётся на землю молодым. И опять коснётся арфы, и опять будет сочинять стихи.
И я приду сюда, и не узнаю вас,
О струны звонкие…
Не его ли душа через пятьсот с лишним лет обрела новое пристанище в теле далёкого русского потомка Михаила Лермонтова? Не ему ли был дан такой же великий дар поэзии и пророчества, не его ли окружали всё те же тени из мистических миров?
Михаил Юрьевич, по словам П.А. Висковатого, "предугадал: он был последним потомком шотландских бойцов; но не в снегах кончил боец этот жизнь свою, а в южной стране, среди гор, ставших ему милее туманных картин на берегах Лидера и Твида".
P. S. В октябре 2014 года, в ознаменование 200-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова, в Эрлстоуне торжественно открыли бронзовый бюст поэта — первый в Шотландии памятник, посвящённый русскому литературному классику.