Олег Трушин __ В ГОСТИ К ДЯДЕ ГИЛЯЮ
Московский литератор
 № 16 август, 2016 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Олег Трушин
В ГОСТИ К ДЯДЕ ГИЛЯЮ

     Кто не знает автора знаменитой книги "Москва и Москвичи" — Владимира Алексеевича Гиляровского? Читая эту замечательную книгу, совсем не возникает сомнения в том, что Гиляровский не москвич. Уж больно всё цельно и образно прихвачено автором о быте столицы в эпоху конца XIX начале XX веков. Писал словно о своей малой Родине!
     А ведь малая родина известного писателя и журналиста Владимира Алексеевича Гиляровского отнюдь не Москва! В своих биографических заметках "Мои скитания" Гиляровский не особо распространился о поре своего детства, и даже не назвал места своего рождения. И всё, может быть, оттого, что покинул эти места пятилетним мальчонкой, перебравшись в Вологду, или, может быть, вовсе не помнил той деревни, где появился на свет Божий. А может быть, и знал, да не хотел говорить, сохраняя тайну.
     "…Родился я в лесном хуторе за Кубенским озером и часть детства своего провёл в дремучих  домшинских лесах, где по волокам да болотам непроходимым медведи пешком ходят, а волки стаями волочатся. В Домшине пробегала через леса дремучие быстрая речонка Тошня, и за ней, среди вековых лесов, болота…." Или вот ещё: "…Родился я в глухих Сямских лесах Вологодской губернии, …. Наша семья жила очень дружно. Отец и дед были завзятые охотники и рыболовы, первые медвежатники на всю округу, в одиночку с рогатиной ходили на медведя".
     Вот так обрисовывает свою малую родину на Вологодчине Владимир Алексеевич Гиляровский, совсем не конкретизируя того, где та "родная сторонка", где притаился хутор, вокруг которого бродят медведи и волки, и что это за такие Сямские и домшинские леса, где течёт речонка Тошня. Попробуй, найди это место на карте Вологодчины? Больше вопросов, нежели ответов оставил о своей малой родине "король репортёров" — Гиляровский.
     И уж совсем забавно, в стиле Гиляровского: "… Я родился в хлеве, куда мать пошла доить свою любимую корову, и меня, всего занесённого снегом, принесла в подоле на кухню", а "…Трёх лет я свалился с моста в речку Сяма…" И где был этот хлев и эта речка Сяма?
     Честно скажу, если бы не замечательная книга очерков-исследований старейшего вологодского писателя Владимира Аринина о родине Гиляровского, случайно попавшаяся мне на одном из московских книжных развалов, вряд ли бы я смог побывать в тех местах, где родился один из моих любимых писателей, чьи очерки о Москве в пору моей работы экскурсоводом в столице были для меня бесценным достоянием.
     Прочитав книгу Владимира Аринина с очерками "Сенсации Гиляя", вооружившись картой Вологодской области, я отправился в этот северный край с непременной целью побывать в тех самых местах, где родился Владимир Алексеевич.
     Мой путь подсказало Кубенское озеро, что протянулось "голубым рукавом" совсем не так далеко от Вологды, став добрым ориентиром  в моём путешествии. На Кубенское озеро мы и держали путь с моим напарником Сергеем, с которым с вечера чуть не обмишурились с выбором пути, приняв населённый путь Сямжу за Сяму, ориентируясь на таинственные "Сямские леса Вологодской губернии". Очень созвучно, не правда ли?! Добавь одну буковку и вместо родины Гиляровского отправишься в совсем иной уголок вологодчины.
     Скажу сразу, — что я хотел увидеть на родине Гиляровского? Усадебный дом Гиляровских или хотя бы избу, помнящую мальчика Володю Гиляровского? Церковь, в которую от ходил с родителями или, может быть, школу, где он учился? Или монастырский комплекс в Сяме, который "знавал" будущего литератора и журналиста? Нет! Я просто ехал на ту землю, что взрастило собой великого человека земли русской, прекрасно понимая, что навряд ли я увижу какой-нибудь артефакт той эпохи детства, о которой так мало поведал Владимир Алексеевич Гиляровский.
     Ровная асфальтовая дорога с каждой верстой пути вела нас к намеченной цели. Мелькало синевой Кубенское озеро, казавшееся безбрежным морем, плыли по небу редкие туманные облака, и одна за одной деревушки, нанизанные на трассу, встречали нас очертаниями своих домишек и нехитрой постройкой хозяйского комплекса.
     Иногда деревушки несколько "отходили" от трассы, а порой, словно "привалившись" на обочину, "следили" за ровной гладью асфальтового пути. Оттого было сразу понятно, что когда-то дорогу выпрямили. И эта новая, пробив себе путь по новому, местами прихватила и ту старую дорогу, существовавшую тут испокон веку, и именно по ней ходил в Вологду маленький Володя Гиляровский.
     Хотелось поскорее увидеть Сямы, Сямский Богородице-Рождественский монастырь. Вернее то, что от него осталось. Торопил путь. Хотя вся-то дорога от Вологды до Сямы заняла всего чуть больше полутора часов.
     Сяма, Березник, Горка Покровская. Населённые пункты родины Гиляровского как одно целое. Все рядом, плавно переходящие друг в друга.
     Из книги Владимира Аринина знал, что малой родиной Владимира Гиляровкого является ни чем не приметная деревушка Горка. Ну и её предстояло мне вычислить. Уж больно всё здесь необычно, как потом выяснилось!
     Не знаю как в самой Вологде, но чем ближе мы подъезжали к Сяме, у кого ни спроси о родине Гиляровского — все направляли нас туда, где ещё стоит остов монастырской колокольни и ещё целы келейные корпуса старинного монастыря основанного ещё во времена самого Ивана Грозного, который и сам тут бывал не единожды. Понятное дело, — местечко примечательное. Да уж если и писал Владимир Алексеевич о Сямских местах, так это явно относится и к монастырю.
     Но вот мы и добрались. С главной дороги съезжаем к самому монастырскому подножию. Ни души. Только пара чёрных воронов кагают на самой маковке "обрубленной" колокольни, всё ещё одетой в леса, но чувствуется теперь совсем без надобности обхвативших её.
     У каменного сарая, видимо, ещё монастырской постройки виду мужчину сидящего на лавочке пытающийся совладать с косовищем видимо часом пришедшего в негодность. Поздоровались.
     — Родина Гиляровского здесь? — спрашиваю я незнакомца.
     — Здесь. И родина и монастырь вот он. И бурьян за монастырём тоже наш. Вот ручка от косы сорвалась. Сейчас починю — и опять в покос. Монастырский двор надо держать в порядке.
     — А пройти-то можно? — вновь спрашиваю я косаря.
     —  А почему нет. Тут сейчас всё свободно. Видимо, уж так всё и будет. Да и кто теперь возьмётся монастырь поднимать из таких  руин. А вон, видите, леса ставили! А уж теперь и доски на них почернели да подгнили. Выпадать стали. А тут ещё, как на грех, молния шибанула в самую маковку. Какая теперь тут реставрация.
     Незнакомец провожает меня взглядом, а я, пройдя мимо старой амбарной постройки, ступаю на монастырский двор.
     Передо мной колокольне, нижний ярус которой весь выщерблен — разрушается мало-помалу кирпич, хоть и старинной кладки. Время своё дело делает! Недаром говорится в русской пословице: "Вода камень точит!" Ещё сохранились три яруса колокольни. У подножия битый кирпич.
     Видно, что было время, что хотели приложить хозяйские руки к строению — леса поставили, слегка побелили. Может быть, и не помышляли выставить колокольню такой, какой она была до разрушения, да всё одно что-то не заладилось. Вот и бросили.
     Вороны, наблюдавшие за моим приближением к колокольне, прокаркав, слетели прочь, тяжело взмахивая крыльями скрылись за бугром. Бурьян, чертополох, полёгший под косой да подсушенный на солнце терпко пахнет. А уж там, где скошено и убрано, новая трава поднялась. Гнетущая тишина пустыря. Ещё в хорошем состоянии пара келейных корпусов, которые когда-то окаймляли монастырскую территорию. И они теперь заброшены.
     Пробираясь к дальнему корпусу, нацеплял столько репейника, что потом едва отчистился. Решил спуститься с монастырского вала вниз. Старые дома которые, по всей видимости, редко видят своих хозяев.
     Невзрачна ныне Сямская монастырская слобода. Не такой видел её Владимир Гиляровский в пору своего детства.
     А где же речка Тошня, о которой пишет Гиляровский? Где её искать?  
     Тут мы поняли, что нужно объехать монастырь с другой стороны и через Бережки — большое село добраться до деревни Горки — той самой деревни, где когда-то стоял дом, в котором и родился Гиляровский, и которую открыл упомянутый мной Аринин.
     Понимаем, что деревня вот она, внизу за монастырём, да вот только как пробраться к ней… Куда ни ткнёмся по дороге — всё тупик. Наконец-то выбрались на насыпь. От прошедшего ночью дождя лужи во всю дорогу. Вроде не глубоки, а всё опасливо Сергей на них посматривает. Застрянем, вот и будут нам тогда по-гиляровскому "дремучие Сямские леса".
     Через Бережки, по пустырю пробираемся к старому кладбищу, где вдалеке, в куще зарослей старых изломанных черёмух и ветел примечаю разрушенный храм. Неужели это и есть Покровская церковь села Горки, где и крестили 29 ноября 1855 года (по старому стилю) будущего "короля репортёров"? Значит, и деревня Горки вот она! Вернее, была тут! Да и река Сяма, что теперь носит название Крутец, текущая под бугром, нами найдена.
     У первого крайнего дома оставляем машину. Возле погоста, слева дома. Совсем нет тропок, что бы обойти храм — частные заборы примыкают прямо к территории погоста.
     Заросшие травой-муравой могилы, упавшие, подгнившие у корня стволы черёмухи заставляют меня несколько обойти весь этот бурьян. У стен церкви крапива в человеческий рост. Пристраиваюсь так, что бы было удобно сфотографировать.
     Главные стены храма ещё сохранились. Даже ещё сохранилась побелка, положенная на стены теперь уже и трудно сказать когда. Прямо передо мной арка, по-видимому, главного входа в храм. Внутри храма проросли деревья. На стенах поднялся молодняк сорных берёзок.
     Какой была эта церковь при Гиляровском? Давно уже нет свидетелей той поры. Может быть, где-то в архивах и есть уникальные для сегодняшнего времени фотографии Покровского храма. А может быть, на них запечатлены и дома существовавшей тогда деревни Горки. Или, вот бы счастье, и сам дом Гиляровских? Но это мечты. А пока есть то, что есть.
     На бугре, за которым река, собрались у трактора несколько мужиков. Что-то спорно обсуждают, ругаются. Видимо, серьёзная проблема на повестке дня! И приятно было смотреть на этот людской разговор, думая о том, что течёт на родине Гиляровского своя жизнь, и не погашены в деревенских избах огни, и не забиты горбылём окна и двери. Только жаль одного, что не сохранилось тут всего того, что могло быть сегодня добрым памятником Владимиру Гиляровскому, прославившему своим именем эти вологодские места.
      От той поры из всех построек и остались лишь руины Сямского Богородице-Рождественского монастырь, да Покровской церкви. Конечно, изменилась природа, нет дремучих лесов, и волки с медведями с детской поры Гиляровского ушли с этих мест. Но всё так же течёт под крутояром, хоть и ныне изрядно обмелевшая, река Крутец, (но и сегодня есть на ней мосток!) окутанная кронами старых вётел, и чувствуется в этой вологодской сторонке особый дух доброй старины, навсегда, но не бесследно ушедшей от нас в далёкое прошлое. А придорожный аншлаг, указывающий путникам на то, что они находятся на земле Владимира Алексеевича Гиляровского лишний раз напоминание о доброй истории этих мест.