Свёкр и свекровь Кати всю жизнь работали на одной работе: он заведующий мужским отделением московской психбольницы, а она — женским. Трудились в поте лица, взяток не брали, цветы и конфеты назад родственникам психбольных возвращали, а потому только к старости накопили денег на приобретение дачного участка и постройку дачи. Выдали им участок в хорошем месте, возле станции Подсолнечная, и пошла работа. Первоначально дружно, вместе с лучшими отзывчивыми психбольными, пилили
деревья, корчевали пни, потом делали фундамент для дома, а затем заплатили свои кровные сбережения фирме строителей, и за три дня, откуда ни возьмись, встал на ровном месте большой двухэтажный дом из дощечек солнечного цвета, запахами сосны и смолы. Тут Катя и муж её, Толик, отправились на дачу вдвоём и отдыхать, и работать, так как отдых, по словам В. И. Ленина, — "это смена одного труда другим". Дом к тому времени из всех получивших участки у них одних был, и соседи в посёлке не ночевали. Так,
приедут на машинах, воздухом чистым подышат, поделают что-нибудь и уезжают в город. Вот и этот раз вечером разъехались все соседи, а Катя с Толиком решили остаться на звёзды посмотреть, астрономию — науку для влюблённых поизучать. Красиво было вокруг! Белыми облаками, опустившимися до земли цвели кусты жасмина — астрами, влетевшими в самое небо, казались синие звёзды. Комариная песнь звенела, как симфония неизвестного дачного композитора. Влюблённые молодожёны бродили по участку и окрестностям, даря друг
другу ласковые слова, цветы и поцелуи. Но вот засияла на небе летающей тарелкой луна, и Катя с Толиком прошли в свой новый дом, поднялись по винтовой лестнице и стали устраиваться на ночлег.
— Одни мы во всём дачном посёлке ночевать остались, — боязливо сказала Катя. — А вдруг маньяк придёт в гости? Тот, которого мы видели за год до свадьбы в фильме " М убийца"?
— Тот не придёт, — ухмыльнулся Толик. Он давно понёс наказание. Фильм тот 1931 года режиссёра Фрица Ланга был по реальным событиям поставлен. И вообще маньяки предпочитают город.
— А вдруг? — мёрзнущим голосом продолжала Катя. — Вдруг придёт? Давай топор под подушку положим. Так надёжней будет. Если услышу шаги, так и звездану непрошеного гостя топором по черепу. Ты, милый, и проснуться не успеешь, как всё будет кончено.
— А если ты меня с ним перепутаешь? — опасливо возразил Толик. — Вдруг приснится тебе во сне, что не я рядом ворочаюсь, а маньяк шебуршится, ты топором хвать, я и проснуться не успею, и прощай, моя молодая жизнь! Нет, не надо, пожалуй, топор под подушку класть. Если что, мы с ним врукопашную схлестнёмся. Я его голыми руками задушу.
— А если не задушишь? — приглушённо проговорила Катя.
— Тогда нокаутирую, — беззаботно отвечал Толик. — Я ведь недаром боксом занимался. Спи спокойно, Катерина, ты на даче с мужчиной ночуешь, да и замки у нас крепкие, бронь стоит, а главное отправиться сюда только фанат помидоров и огурцов с домашних грядок захочет.
— Успокоил! — произнесла Катя, нежно обнимая Толика. Они потушили свет и некоторое время лежали молча, всё ещё не веря, что остались совсем одни в совершенно пустом доме, что не застучит в дверь свекровь, не позовёт Катю или сына на ночную беседу по душам, не застонет во сне бабка, не захрапит свёкр, не врубят музыку посредине ночи соседи. Ах! Что это была за тишина! Свежая, пахнущая соснами, вольная, дачная тишина. И вдруг….
— Слышишь, Толик!— пролепетала Катя. — Я чувствовала, что это будет, как в том ужасном кино.
Толик прислушался. На первом этаже дома кто-то как бы ходил.
— Не бойся! Я пойду посмотреть. Если кто опасный, задушу или нокаутирую, — сказал Толик и, взяв фонарик, спустился вниз по винтовой лестнице.
— Иди сюда! Катя! — вскоре раздался его весёлый голос.— У нас гости!
Катя спешно накинула что-то, взяла фонарик и тоже спустилась вниз. По окну, ещё не застеклённому, затянутому плёнкой, металась ласточка. Видимо, она влетела в дом вечером, а когда потушили свет, не смогла сориентироваться и найти выход.
— Не прикасайся к ней! — прошептала Катя. — Во-первых, птиц нельзя гладить и трогать, а во-вторых, вдруг маньяк за порогом.
— Нет, — отвечал Толик. — Я возьму её в руки и выпущу, иначе она всю ночь здесь шебуршать будет, и мы никогда не заснём.
— А если за дверью кто-то есть? — зябко произнесла Катя.
— Гостем или трупом будет, — ответил Толик. Он взял ласточку на руки, Катя перекрестилась и открыла дверь. Они посадили ласточку на перила крыльца, вдохнули аромат жасмина и вернулись в дом. Катя неожиданно засмеялась. Видимо, страх, державший её всё это время за горло жилистой холодной рукой, отступил.
— А ты у меня смелый, — сказала она Толику.
— Главное, что я умный! — важно отвечал Толик. — Я ведь в аспирантуре на кандидата исторических наук учусь. Вот давай ляжем спать, я тебе сказочку про Троцкого на ночь расскажу и сам повторю нужный кандидатскому экзамену материал.
Они снова улеглись на чём-то не очень мягком, и Толик начал шептать Катерине на ушко сказку про Троцкого:
— Настоящая фамилия этого политического деятеля была другая. Троцкий — это псевдоним, впоследствии ставший партийной кличкой и вошедший в историю…
Толик шептал что-то очень важное для истории, Катя старательно слушала и… неожиданно заснула.
Проснулась она ближе полудню. Солнце заливало своим блеском крыльцо, и оно казалось частью янтарного дворца. Толик вскопал несколько грядок под клубнику и сидел на веранде, созерцая плоды своего труда. На столе Катя обнаружила ещё тёплый чай и тарелку с бутербродами, накрытую от мух блюдечком. Перекусив, она приготовила обед. Вышла набрать воды из самодельного колодца, посмотрела на небо. Неожиданно она увидела рядом с флюгером ласточку, казалось, ту самую, которую они
с Толиком выпустили на свободу ночью.
— Ласточка! Толик! Ласточка наша прилетела! — восхищённо воскликнула Катя.
— Ну вот! Мы уже и не одни на даче, — сказал Толик.
Катя повернулась в его сторону и увидела свекровь с корзиной, наполненной рассадой.
— Проснулась, Катенька. Сейчас сажать будем рассаду нашу, и я, детки, расскажу вам новую историю про наших психбольных и главврача, — сказала она весёлым голосом. — Но сначала надо помыть посуду. Я привезла прекрасное новое средство, одна капля которого….
Так началась для Кати дачная эпопея, полная забот, радостей, тревог и всяких разных сюрпризов.