СОСНА
Меня обронила сосновая шишка,
И долго в ладонях качал ветерок…
Сама и не помню я как это вышло —
Упала на землю, пророс стебелёк
Над озером синим, у кромки обрыва
Стою, и душа моя силой полна.
В бездонное небо смотрю безотрывно,
А кто я? — не знаю.
Назвали сосна.
* * *
Облако, антенна и труба —
Вот и всё, что видно мне в окно.
У антенны чёрные рога,
у трубы копчёные бока,
Облаку свободно и легко.
По трубе сочится горечь дыма.
Ловятся антенной звук и свет,
Облако скользит неуловимо,
Изменяя зыбкий силуэт.
Задохнётся кухня без трубы,
Без антенны телевизор замолчит.
Облако посмотрит с высоты
Безмятежно вниз и улетит.
Никому не служит никогда,
Есть оно иль нет — какой резон.
Облако — взлетевшая вода,
Вечно догоняет горизонт.
Только, если честно рассудить,
То антенны чёрные рога,
И трубы копчёные бока —
Это же такой унылый вид!
Я люблю смотреть на облака.
ПАГАНИНИ В СОБОРЕ
Взглядом алчущим долу клонится,
Хочет власти, смиряет стыд.
Стиснул горлышко скрипки невольницы,
Не отпустит и не простит.
Вздрогнет, зорко как тать оглянется,
Поспешит щекою припасть,
Только тщетно, и скрипка странница
Резким смехом погасит страсть.
Богу молится скрипка невольница,
Струны звуком кровоточат.
Скоро небо грозою расколется,
Песни райские рухнут в ад,
Нам спасенье провозгласят.
И скрипач наконец опомнится.
* * *
Там, за окном, полночный дождь
По гулкой жести громыхает,
Листву последнюю срывает,
И дерева бросает в дрожь.
Душе понятен и знаком
Разгул осеннего ненастья,
Люблю, когда в порывах страсти
Октябрьский ливень за окном.
До озарения — полшага, —
Стой. Слушай. Затаись. Молчи.
И тайной дышащая влага
Заговорит с тобой в ночи.
ХАРОН
Ну, спи, не бойся, всё уже прошло:
Звезда Полынь давно уже упала,
Седой Харон о камни стёр весло,
Скрипят во тьме уключины устало.
И руки стёр, а души всё плывут…
Жара стоит, и Лета обмелела.
Не бойся, спи,
Нас в этом мраке не найдут,
Закрой глаза, пока заря не заалела.
Земля во сне вздыхает тяжело,
А травы пьют отравленную воду…
Не надо плакать — всё произошло,
И мы с тобой плывём по небосводу.
ПОСЛАНЬЕ
Твое появление точно посланье.
Но сложно его объяснить.
Ты чудо мое, или ты наказанье —
Из прошлого тонкая нить?
Твой облик знаком.
И твой взгляд, и твой голос.
Тебя я встречала уже.
Увидела — вздрогнула, как укололась,
И стало тревожно душе.
Но где-то на дне равновесье покоя.
И знаю уже наперед,
Что будет, когда я пойду за тобою,
И кончится прожитый год.
ОДНОКЛАССНИКУ
Прозрачной тенью невидимки,
Спустившийся из горних туч,
Проходишь мимо... Солнце в дымке,
И воздух мартовский пахуч.
И вот уже набухли почки
Пока ещё нагих ветвей.
Капели расставляют точки
Минувшей юности твоей.
Твой судьбы и жизни город.
Ты здесь. Я чувствую тебя.
Весенний дух блажен и молод,
И длится радость бытия.
И после жизни, после смерти,
Бесплотной тенью с высоты
Скользнув, спускаешься на землю,
И сквозь меня проходишь ты.
ПАМЯТИ ПЕТРА ДЕГТЯРЁВА
1
Возникаем и пропадаем,
Пузырьки на бегущей воде.
Мы судьбины своей не знаем,
Кто мы? Где мы? Никто и нигде.
На вопрос не найти ответа
В этом море судеб окаянном.
А поток всё несётся и где-то
Вдруг становится океаном...
2
Глядит печально и растерянно
И долго курит и молчит.
Закончен срок, ему отмеренный,
И дальше вечность предстоит.
Морщины чёткие на темени,
Следы страданий и обид...
Что видит он в потёмках времени?
О чём беззвучно говорит?
В глазах иное, незнакомое...
Вина? Прозренье? Торжество?
Он, немотой своею скованный,
Сказать не в силах ничего.
3
Что там, за порогом? —
Смутно и таинственно.
Каждая дорога
Однократна и единственна.
Яркая в начале,
А в конце страдание.
Вот Харон отчалил...
Братья, до свидания!
* * *
Я в этой картине жила...
Стояла у кромки обрыва.
По соснам стекала смола
И бликами солнце дробила.
Я в этой картине жила,
Не мучаясь праздным вопросом —
Зачем это воет пила,
И стук раздаётся над плёсом.
Поодаль смолили челны,
И день приближался к закату.
И берег святой белизны
Был чёрной смолою запятнан.
Вода сквозь песок утекла,
Века пронеслись торопливо.
Я в этой картине жила
Сосною у кромки обрыва.
* * *
И вот когда забот невпроворот,
И воздуха и света не хватает,
Меня мой ангел на руки берёт
И в небеса стремительно взлетает...
И с головокружительных высот
Я вижу всё и чувствую иначе:
Всё минет, всё исчезнет, всё пройдёт,
Родиться на земле — уже удача.