ОБЪЕДИНЕНИЕ РУССКИХ ТАЛАНТОВ Русский творческий Союз в Чехии
Русский творческий Союз под председательством известного европейским читателям талантливого поэта Ольги Беловой-Далиной — это первые шаги по объединению русскоязычных писателей, скульпторов, художников, артистов, музыкантов и кинематографистов зарубежья. Центром средоточия РТС стала по старой традиции Чешская Республика с гостеприимным городом Прага.
Русский творческий Союз — это попытка объединить творческие таланты зарубежья и России, всех тех, кто считает себя так или иначе неотъемлемой частью русской культуры. Членами Союза стали: главный редактор альманаха "Пражский Парнас" Союза русскоязычных писателей в Чешской Республике, лауреат международных конкурсов Ольга Белова-Далина (Белова); пражский поэт и публицист Наталья Волкова; известный русскоязычной публике Чехии поэт Людмила Свирская; художник, бард и публицист
Лариса Дашкова; всемирно известный скульптор, художник и поэт Александр Козлов и его жена, художник Наталья Козлова; баритон, которому рукоплещет публика Европы и Америки, лауреат международных конкурсов вокалистов Николай Некрасов, лауреат международных конкурсов пианистка Ирина Лоренц и другие корифеи современной русской литературы, музыки и искусства. Двери Русского творческого Союза и сейчас открыты для всех творческих личностей, кто за своей спиной всегда чувствует "дыхание" и душу творчества Пушкина,
Репина, Чайковского, всех титанов русского духа, русской культуры.
Основание Русского творческого Союза приурочено к 95-летию возникновения Союза русских писателей и журналистов в Чехословацкой Республике. Не случайно новый печатный орган РТС, перенимая эстафету у журнала "Ковчег", главным редактором которого была Марина Цветаева, будет называться "АРТКовчег".
За короткий период своего существования РТС провёл большую работу по организации контактов с другими творческими организациями и Союзами писателей, композиторов и художников. Прежде всего, с Союзом русскоязычных писателей в Чешской Республике и с Московской городской организацией Союза писателей России. Первым шагом по реализации совместных творческих планов и мероприятий стало создание организационной группы писателей со стороны Чешской республики. В которую вошли: Ольга Белова-Далина,
Людмила Свирская, Наталья Волкова, Александр Козлов и Андрей Скаржинский.
Планы членов Русского творческого Союза грандиозны. Это создание больших сборников русской поэзии и прозы с рабочими названиями: "Антология русской поэзии Чехии. Начало XXI века", "Антология русского рассказа". Возглавили работу над "Антологией поэзии" Заслуженный работник культуры России, Председатель Московской городской организации Союза писателей России Владимир Бояринов и Заслуженный работник культуры России, сопредседатель РТС, работающий
врачом в Чешской Республике писатель Андрей Скаржинский.
Русский творческий Союз — это не только общение по интересам, но и издание книг и журналов, и посильная помощь молодым дарованиям.
Андрей СКАРЖИНСКИЙ
* * *
Наша жизнь каждый день догорает,
Лист осенний подобен венку,
Ветер нас как прохожих сметает,
Не нужны мы уже никому.
Имя юной любви умирает,
Тает в вечной зиме. Почему?.. —
Догорает судьба и не знает,
И не верит уже никому.
БЕЛЫЙ ДОЖДЬ
Дышала белым инеем вода.
А песни о Земле затмили тучи.
И только неизбежная беда
Взметалась над планетой выше кручи.
И только непокорная стезя,
И снова смертно-белый снег — попутчик.
И конь побил строптивого ферзя,
На землю рухнув, как счастливый случай.
И вместо неба — синие глаза,
Закрылись тучей над земною мукой.
И к нам упала первая слеза.
Но не дождём, а снежною разлукой.
ЗАБЫТАЯ ВЕСНА
Вновь небо воскреснет со мною
И почкой взорвётся весна,
Земля обойдёт стороною,
А мне-то зачем ты нужна?
И маются люди, как в мае,
И солнце блестит как блесна.
Врезаются рельсы в трамваи,
А мне-то зачем ты нужна?
Машины ползут, будто танки,
Трамваям дорога тесна.
Стреляются сдуру подранки,
А мне-то зачем ты нужна?
Дрожат небеса подо мною,
И ветер сгорает дотла,
Пока ты не стала судьбою,
Ну что ж говори, коль пришла…
Ольга БЕЛОВА-ДАЛИНА
Марине Цветаевой
Я думаю об утре вашей славы...
М.Цветаева "Байрону"
Я думаю, что был тот миг
благословенно тих —
когда впервые вас настиг
по-детски мудрый стих.
И за строкой влеклась строка,
и зрели, как вино,
стихи. И не было пока
предчувствия Вшенор.
Я думаю, ничтожен труд
имён: Петржин? Синай?
Подъём на холм любви был крут,
как холм ни называй;
что адовы — за кругом круг —
не различить крестов,
не счесть на пальцах бледных рук
случившихся Голгоф.
Я думаю, Анри Бергсон
был ваш и друг, и брат,
и потому вам снился сон
про путь Мари Стюарт;
и что, вполне возможно, был
у вас незваный гость,
который намертво прибил
проклятый смертный гвоздь...
ДЕКАБРЬСКИЙ ШМЕЛЬ
И я ухожу с осенним ветром,
который меня носит туда-сюда,
подобно мёртвому листу.
Поль Верлен (подстрочник)
Шарфа ангорские истины
не обогрели души.
Ветер бестелый, шурши
мёртвыми листьями!
Отяжелели от инея,
розовый куст и трава,
жив на опушке — едва —
остов осиновый.
Вязкие — тянутся сумерки,
где (мне ль не знать!) лишь вчера
бабочка, шмель и пчела
надолго умерли...
Настольной лампы глянцевый затылок
навис над белой манкостью листа.
Но лампу я — и даже лист! — простила.
Поскольку свет она, он — чистота.
Меня прельщать невинностью бумаги?
Купить меня за квантовость луча?
Клянусь, о тролли стихотворных магий,
сегодня вас не стану привечать!
Клялась напрасно — словом измеряю
сердцебиенье накативших строк.
Они о том, как бредит декабрями
измученный разлуками висок...
Московское утро
Где мыслей толчки тревожны,
там ветра порывы злее.
По сводке — морозно, воздух —
колючей петлёй на шее.
Проезжей среди прохожих
метнуться. Почти семь тридцать.
Как все мы сейчас похожи
отсутствием лиц на лицах!
* * *
Январской ночи
безлунность безликая —
липкая —
между строчек.
Небесной манны
кружение в воздухе
роздыхом —
долгожданным:
к рассвету чтобы
насыпало радостей —
ладовских —
и сугробы...
Людмила СВИРСКАЯ
* * *
Выпит снег — дорогое лекарство:
Полегчало усталой земле.
Рождество — это сонное царство
И тепло пирогов на столе,
И объятья заведомо близких,
И оберток шуршащих края...
Как обычно, тайком, по-английски,
Год уходит — потеря моя.
Келья кухни... И ангел-хранитель...
Целый мир — с ощущеньем родства...
Всех стихов недописанных нити
Я распутаю в ночь Рождества.
* * *
Любви ли, одиночества канун
В душе моей настал в конце недели?
Да будет снег — до оторопи юн
И как-то чересчур самонадеян!
Да будешь ты! Опомнись, не поверь,
Что снег нестоек, словно крем воздушный...
И пусть стихи напишутся поверх
Декабрьской прозы — стылой и недужной...
Да будет снег! И сонной лампы круг!
И мир, где все обыденно и просто!..
Мои стихи прими из первых рук —
Горячие, как утренние тосты.
* * *
Мы зимой гонялись за зимой
По бесснежным далям и вершинам,
Чтобы снег — трофей волшебный мой —
Взять в ладонь сугробиком мышиным,
Чтоб хоть раз слепить снеговика —
Маленького, круглого, смешного,
Чтобы ровный след издалека
Невзначай припорошило снова,
Чтоб узор — изысканно-немой —
Разглядеть на ледяной эмали...
Мы зимой гонялись за зимой
И за белый хвост ее поймали.
Наталья ВОЛКОВА
* * *
Весёлый март меня нашёл
В проталине, как в колыбели,
Под звон сосулек и капели
Посеял в сердце произвол.
Чтоб в жизнь — как в омут головой,
Чтоб замерзая — таять снова,
Чтоб каждый день была готова
С любой я встретиться судьбой.
Чтоб не бояться повторять
В стихах мелодию капели.
И всё, чего вы лишь хотели,
Рискнуть и сделать. И опять.
Весёлый март ко мне пришёл,
И снегопады нипочём,
Согреет солнечным лучом
Посеет в сердце произвол.
* * *
Светофора зелёный свет,
На столбах — зелёные урны,
И в зелёное приодет
Ближней виллы забор чугунный.
Жарит луч сквозь стекло лобовой —
Приоткрыто окно машины,
И над громкою мостовой
Пахнет стёртой зимней резиной,
Косо в небо уходит дым,
А в витринах меняют наряды —
По таким приметам простым
Узнаю весну с полувзгляда.
* * *
Воздух соткан из поцелуев,
Прага вся в золотом дожде.
Рассекая, летая, балуя
Птицы свищут, щебечут везде.
В синем небе расцвёл подснежник,
В синем небе течёт ручей
Облаков небывало нежных
В легком свете прозрачных лучей.
Светлый трепет, и гомон, и свисты:
Каждый день у весны тороват,
Переполнен до края, искристый,
Только некого мне целовать...
Александр КОЗЛОВ
БЕЛЫЙ ПАРАХОД
Легла на дали первая пороша,
Укутавшись в забеленный туман.
Из острых бивней молотое крошево
Просеивает ранняя зима.
Тревожит мысли тайная завеса,
Отдавшись воле случая, иду.
Воспоминаний длинная процессия,
Оскальзываясь тянется по льду.
Навстречу призрак лайнера горбатый,
Дымит трубой огромный пароход,
Мерещится, а может, просто спятил я.
Откуда он плывёт, кого он ждёт?
На мостике в густеющем тумане
Мерцает силуэтом тонкий стан —
Застывший в терпеливом ожидании,
Подтянутый печальный капитан.
Я поднимаюсь медленно по трапу
На призрачный ледовый пароход.
Ряды огней мутнеющими лампами
Взбегают на величественный борт.
Машины в недрах предвкушают ватты,
В душе у них уже пылает жар.
В глубоком чреве полными лопатами
Ласкает топку чёрный кочегар.
Сейчас отчалит белая громада,
Прощаясь, посылает три гудка.
Швартовы за бортом на берег падают,
Свободу возвращая морякам.
Но что за чёрт, куда девалось море?
Передо мною дом, окно, забор,
И вспоминая странную историю,
Бреду домой через знакомый двор.
ГРОЗА
Гроза ушла натужно, чуть неловко,
Вздохнув устало, и последний раз
Сверкнул простор дородной оцинковкой,
И громыхнул во тьме передней таз.
Под грудь сложила руки в синих жилках,
Щурша намокшим фартуком о сад,
Где, пережив опять большую стирку,
Бельём деревья мокрые висят.
ИГРОК
Игрок, весенний день, совсем мальчишка,
Изящным жестом в чопорном окне
Расставил елей конусные фишки
На новом, не раскатанном сукне.
Опёрши стройный кий небрежно о пол,
Другой конец задравши в потолок,
Мелит торцом ещё безлистый тополь
Об облака бледнеющий мелок.