Олег Трушин __ КОЛЫБЕЛЬ УРАЛЬСКИХ СКАЗОВ
 Московский литератор
 №14 июль, 2017 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Олег Трушин
КОЛЫБЕЛЬ УРАЛЬСКИХ СКАЗОВ
Русский писатель Павел Петрович Бажов

     Ещё есть в нынешнем Екатеринбурге дома, что держат на себе "пыль веков". Порой они совсем не вписываются в парадность сегодняшних застроек улиц, но, несомненно, притягательны взгляду.
     Деревянный дом на пересечении сегодняшних улиц Большакова и Чапаева нельзя не приметить. Кряжистый. Слегка приземист, с чисто выбеленными печными трубами, на крепком каменном фундаменте. На стене дома мемориальная доска, говорящая о владельце. Это дом писателя Павла Петровича Бажова. Дом, "колыбель уральских сказов". Именно в этом доме были созданы Бажовым всемирно известные уральские сказы, выдержавшие не одно издание и любимые многими поколениями читателей.
     Ладно срубленная изба на два фасада в двенадцать венцов, в угол. С деревенскими приступками и окошками на главную улицу и в сад. В саду — липы, посаженные руками Павла Петровича. На прежнем месте летний столик с лавочками — уютное местечко в тиши городской суеты.
      
     Каким он был — Павел Петрович Бажов? По воспоминаниям Валентины Александровны Бажовой — супруги писателя — знаем, что был он "…человеком среднего роста, с красивой густой бородой и чуть волнистыми русыми волосами. Но особенно привлекали внимания его необыкновенно умные и какие-то лучистые, добрые глаза, …" Взгляд с доброй лукавинкой, как говорили в старину, "с мыслишкой", с веером частых морщинок разбегающихся от глаз. В таком взгляде душа светится!
     А вот как описывает встречу с Павлом Петровичем Бажовым писатель Борис Полевой: "… Вместо могучего плечистого бородача встретил нас в полутьме прихожей небольшой сутуловатый старичок с реденькой бородкой в поношенной, уютной домашней куртке… Бажов глядит на собеседника чуть исподлобья, из-под седых приспущенных бровей, но взгляд у него доброжелательный, ласковый. Когда он улыбается незаметной под усами улыбкой, к глазам сбегаются живые — весёлые морщины…"
     Постучите в дверь бажовского дома, взойдя на небольшие приступки в пять ступенек, и вам обязательно откроют, приглашая пройти в дом.
     Ныне пришедших в гости к Бажову встречает сам хозяин с многочисленных фотографий, что помещены на стенде в небольшом коридорчике. Вот Павел Петрович с ватагой ребятни в читальне какой-то библиотеки, а вот он прогуливается солнечным зимним днём, наверное, обдумывая свой новый сказ…
      
     Бажов — коренной уралец. Родился он 1879 году в селе Сысерть под Екатеринбургом, а вот екатеринбургский дом уже значительно позже заимел.
     Екатеринбургский дом Павла Петровича — четыре просторных комнаты, кухня, и — как положено в деревенском доме — сени. На усадьбе необходимые хозяйственные постройки и большой огород, который очень выручал семью Павла Петровича в трудные годы. Ведь к моменту постройки дома в 1914 году у Павла Петровича уже была семья.  
     Не один годок строился бажовский дом. Возводила дом семейная бригада мужиков-уральцев из крепкого сибирского бревна. Строился дом уже на собственном земельном участке и не где-нибудь, а на одной из самых красивейших и "почтенных" улиц Екатеринбурга — Архиерейской, вымощенной брусчаткой и утопающей в зелени садов, окутывающих купеческо-мещанские дома.
     Сегодня улица Архиерейская, ныне Чапаева, всё так же необычайно красива. Старина на ней соседствует с современной застройкой, и многие старинные дома до сих пор при хозяевах. "Отбивать" свой дом Павлу Петровичу пришлось несколько лет. Это и многочисленные письма во всевозможные инстанции, споры с жилконторами и даже обращения в суд.
      
     Внутреннее убранство дома наполнено теплом и уютом. Здесь всё сохранилось так, как было при Павле Петровиче, да и его незримое присутствие ощущается во всём, даже в скрипе половиц. Ожидание чуда всегда прекрасно.
     Просторная гостиная при большом, массивном, деревянном столе. Здесь же пианино, звуки которого частенько наполняли дом долгими зимними вечерами. По правую сторону от пианино в углу разлапистый фикус — дань моде той поры. По другую сторону накрытый дорожкой, массивный кованый сундук, на котором любили посидеть, а то и прилечь гости бажовского дома. В рамке на стене портрет хозяина дома, выполненный на холсте.
     На столе при самоваре нехитрая фарфоровая посуда. Стакан в малахитовом подстаканнике.
     Обстановка гостиной проста и незамысловата, словно она обставлена так, чтобы ничего не отвлекало домашних и гостей от разговора. А гостей в бажовском доме всегда было превеликое множество. Кто по делам заходил, а кто и так — поговорить с любимым писателем. Частым гостем дома был Георгий Константинович Жуков.
     Кабинет писателя. Он служил ещё и спальней. Книжные шкафы забиты до отказа разноцветными томами книг. Овальный стол покрыт белоснежной скатертью с ажурной вышивкой. Кровать с металлическими спинками. На стене коврик, едва прикрывающий прикроватную стену. Печатная машинка, для которой в кабинете уготовано особое место — на высоком, почти под самый письменный стол, табурете. "Механическая помощница" — так ласково называл её Павел Петрович. На книжных шкафах подарки, что дарили писателю на многочисленных встречах. Приёмник у окна. На полочке, что в проёме между окон, фарфоровая статуэтка с изображением "хозяйки медной горы". На полу почти по центру комнаты тканая дорожка. И конечно стол литератора. Вот как описывает его писатель Борис Полевой: "… Самое любопытное в комнате — писательский стол. Он весь точно бы топорщится ворохами рукописей, … образцами малахита, … весь засыпан табаком и трубчатым пеплом. Среди всего этого беспорядка, в котором всё-таки угадывается свой, особенный порядок, стоит пишущая машинка, и в ней белеет лист с надписанной строкой. Перед машинкой кожаная затёртая подушечка. Всё это освещено узким кругом света, отбрасываемого рефлектором старой конторской лампы".
     И сегодня бажовский стол на видном месте. Только он теперь не "топорщится" от груды бумаг и на нём полный порядок и чистота. Но всё та же нахлобученная конторская лампа, табачница с курительной трубкой, настольные часы с крупным циферблатом и настольный перекидной численник, остановленный на цифре 3 — 3-го декабря 1950 года Павла Петровича не стало. Чернильница. В рамке — фотографии Павла Петровича и Валентины Александровны в первые годы семейной жизни и в годы, когда уральского сказителя уже читали по всему миру. По центру стола неоконченная рукопись последнего бажовского сказа "Живой огонёк".  
     Но за письменным столом Павел Петрович почти не работал. Его писательским местом была высокая конторка из красного дерева, что стоит в коридоре у самого окна. Так, стоя, при свете керосиновой лампы и работал в тиши спящего дома Павел Петрович, оттачивая каждую фразу, подбирая нужное слово.
     Окошко, возле которого стоит конторка, выходит во двор, в домашний сад и Павел Петрович частенько, приоткрыв створки, не отрываясь от рукописи, слушал ночную тишину. Эта конторка и сегодня на прежнем месте, и давно уже молчит стоящий на ней телефон.
     Самая светлая комната в доме — детская. Угловая, оттого и свет в ней со всех сторон. Посередине комнаты стол при венских стульях. На столе вышивка и альбом для рисования с рисунками дочери Елены. У окна изящная этажерка. В углу столик с зеркальцем, вазой для цветов, театральный бинокль и ракушка ропана — слушать море.
     В проёме окон небольшой письменный столик со множеством школьных принадлежностей: готовальня с циркулем, линейка-треугольник, чернильница, настольная лампа, книги.
     У стены сундучок, шкаф, кровать. На стене карта мира. На полу самотканые дорожки.
     Мирно посиживает на кровати полотняная кукла — в прошлом детская забава. Сегодня она — музейный экспонат.
      
     Убранство дома таким, каким оно было при Павле Петровиче, было бережно сохранено супругой писателя. Это уже потом, спустя годы, она передала "дом на углу" в дар городу Екатеринбургу (тогда Свердловску).
     Не сразу в доме появился музей. Долго готовился принять первых гостей. И вот в 1969 году "дом на углу" распахнул двери как мемориальный комплекс. В любое время года идут к Бажову на встречу с любимым писателем, а он словно и не покидал его, ждёт-поджидает дорогих гостей, притаившись под шапкой-невидимкой.
     Мне посчастливилось быть в "гостях" у Бажова в один из поздних февральских вечеров. Почему-то не горели уличные фонари. Падал ленивый снег, и матовая полная луна едва набрасывала свет на дом Павла Петровича. Плотно лежавший на крыше снег искрился бликами мерцающих снежинок. И невольно подумалось мне, что это и есть тот самый дом Коковани из "Серебряного копытца". И как только накроет город полночь, наступит леденящая тишина, и, откуда ни возьмись, появится возле дома Серебряное копытце, вскочит на крышу, и… посыплются по бревенчатым стенам камни-изумруды, устилая вокруг дома землю изысканными самоцветами. Будете в гостях у Павла Петровича — обязательно проверьте!