Родилась в Перми. Закончила пермский Университет (факультет филологии и романо-германских языков), затем училась в ленинградской Театральной академии на Моховой (факультет сценографии). С 1980 года живёт и трудится в Праге, занимаясь преимущественно книжной графикой. На её счету десять "взрослых" романов и три книги для детей (иллюстрации, перевод).
ПРОВАНСАЛЬСКИЕ ЭТЮДЫ
1
Мы уезжаем, мы презираем
край людской суеты.
Смело и дерзко мы заселяем
остров прекрасной мечты.
Рвёмся неистово, чтобы забыться
в кущах, где вечны цветы.
Но не поймать нам райскую птицу.
Нам от себя не уйти.
2
Мы были там! Страданьям вопреки
(брести под южным солнцем выше, выше),
Над бездной оказались мы реки,
а Святый Виктуар — он был как крыша
земному мирозданью. Как мираж,
сошедший со старинных литографий,
он мне проговорил: и ты создашь
Картину! Только без тщеславий!
Гора стоит у всех веков в плену.
И даже будто стала горделивей?
Я оттого сегодня не усну,
что слышу хор цикад и шелест пиний.
Мы были там! И кипарисов сан
нас вёл дорогой острой по откосу.
Ты в Эксе встретил нас, старик Сезанн!
С этюдником ободранным и тростью.
Мы были там! Предсказанный резон
нас вёл дорогой острой по откосу.
Ты в Эксе встретил нас, старик Сезанн!
С этюдником ободранным и тростью.
3
На Ла-Пуэнт-Руж сегодня шторм. Притихли
в округе кошки. Чайки так кричат,
что хочется кричать мне с ними вместе.
Соседка на балконе по-французски
мне что-то говорит, а я молчу.
Мне хочется любви, на шторм похожей...
4
Что в имени тебе моём, Марсель?
А вот в твоём — так много для меня.
Массалия, старинная земля,
старейший город ты, отсель —
на карте ты. Держава велика!
Когда-то греками основанный, плебей,
ты стал соперником не только Карфагена,
но Рима! И поэтому ясней
становишься ты в летописи гена.
Прошло Средневековье, век гоня.
Я вижу якобинцев на конях:
да, отроки твои на баррикадах.
Айда в Париж! Мы будем биться, надо!
И даже песню привезли с собой, айда!
Марсель, ты мальчик. Ты — дикарский дух,
где и полынь, и роза от повесы!
А в памяти три образа встают:
Массалия, Марсель и Марсельеза.
5
Листья платана падают с тяжестью камня,
оставляя дорожку на темени.
Сидим в кафе Арля,
"яблоко не падает" далеко от семени.
Листья уже так устали, иссохлись,
стали бременем.
Осень в Арле. Ван Гог рядом.
Мы в другом времени.
6
На моём теле остались следы песка.
На песке остались следы моего тела.
В моём сердце остались следы тебя.
В тебе остались следы моего сердца.
ПОСВЯЩЕНИЯ
* * *
Сестра моя! Не поневоле
скребу, оттачивая стиль.
Пишу своей сестрице Оле,
а за окном — то шквал, то штиль.
Представь: две странницы с судьбою
неодинаковой вполне,
мы всё же свиделись с тобою.
Да как! В одной живём стране.
Судьба неодина...? Так что же?
Неодино... Небесный царь
неравные нам выбрал стёжи:
ты — танцовщица, я — дударь...
Уже два года, как Россию
ты не видала. Будни дней
тебя тут осыпают пылью
других дорог, других церквей.
Но ветку жимолости чешской
ты погоди отбросить в гарь.
Прощай меня — природы дерзкой.
Люби меня — как встарь, как встарь.
* * *
С.Т.
Почти рассвет? Вы угадали: он.
Когда ещё в дремоте нежный сон,
а я в халате выхожу во двор
и устремляю в небо тихий взор.
Почти любовь? Я отвечаю: да!
Когда снуют под ветром провода,
и птицы возвращаются с небес,
зелёным вальсом делается лес...
Почти закат? Не надо, не сейчас.
Ведь жив тот страстный шёпот, не угас.
Я вижу человека без меня,
что мне оставил отблески огня.