Александр Савицкий,
член Союза писателей России, заслуженный работник культуры РФ СИРЕНЬ ПОБЕДЫ Владимир СИЛКИН. "Сирень Победы". Стихи. — Белгород: "ЗЕБРА", 2017.
Читаем в "Словаре русского языка" С.И. Ожегова: "Рецензия — критический отзыв о каком-нибудь сочинении, спектакле и т.п.". А вот что говорит нам Википедия: "Рецензия — жанр журналистики, а также научной и художественной критики. Рецензия даёт право на оценку работы, сделанной человеком, нуждающимся в правке и корректировке его работы".
В случае с книгой стихотворений лауреата Государственной премии Российской Федерации, Секретаря Союза писателей России Владимира Силкина "Сирень Победы" я точно знаю: моя рецензия никак не будет связана с "правкой и корректировкой" работы автора.
Подводя итог этой преамбуле, добавлю: рецензия — это досадная преграда для того, чтобы получить непосредственную радость от профессионализма и индивидуального мастерства осмысления той или иной темы, того или иного события уже "застолбившего" за собой звание "МЭТР" автора.
Понятное дело, что техническая сторона стихосложения у Владимира Александровича — эталонная. Всем начинающим или верящим, что они — уже поэты, надо просто носить с собой любой из сборников стихотворений автора: пусть учатся классической рифме, классическому ритму и… впрочем, об остальном — отдельно.
Итак, книжка стихотворений "Сирень Победы", недавно вышедшая в белгородском издательстве "Зебра". Прежде всего, она уютна по формату. Даже ещё не раскрывая её, ощущаешь некую сопричастность к ней. А открыв, ловишь себя на том, чтобы рот от ошеломляющей радости был закрыт.
Начну с конца, где опубликованы стихи поэта, посвящённые Сирии. Владимир Силкин всего два дня провёл в этой стране на авиабазе Хмеймим. Но за эти два дня он сумел и увидеть, и смог осмыслить, и, благодаря поэтическому дару, домыслить многое из этой короткой командировки. И каждое из стихотворений — самодостаточная картина, рассказ, где главное — не в многословии, а как говорили римляне в эпоху империи: "Multa paucis" — о многом в немногих словах. "Встреча друзей",
посвящённая полковнику Сергею Масютенко, "Ротация", "Женщинам-медикам", "Русский хлеб", "Полевая кухня" и многие другие стихотворения — это мимолётно продуманный анализ увиденного. Но ещё есть такие, как "Возвратись", "Переговорный пункт", "Родина Дамасской стали", где сердце поэта досказывает то, чему он не был непосредственным свидетелем.
А ещё есть очень тёплые (что, впрочем, всегда мы находим в книгах В. Силкина) стихотворения, связанные с "братьями нашими меньшими" (не зря поэт много лет дружен с нашим знаменитым телеведущим и экспертом в области фауны Николаем Николаевичем Дроздовым). В "Бродячей кошке" майор, "чтоб не видел народ, / Эту кошку бродячую гладит, / И она ему силы даёт / И никто с ним на свете не сладит". Ещё более тонкое — "Собака", которая встречает
из полёта один и тот же самолёт. Не могу не процитировать два последних четверостишия:
"И так ей хочется взглянуть
В лицо тому, кого не знает.
Но гермошлем, чтобы вздохнуть,
Прилюдно лётчик не снимает.
Но всё равно придёт пора,
Он подойдёт, потреплет холку.
И слёзы радости с утра
Смахнёт собака втихомолку".
Особенный пласт в этой "сирийской тетради" — стихотворение "Городки" и триптих "Сашка", посвящённые Герою России, уроженцу Оренбургской области Александру Прохоренко, написанные уже в Москве. Это — литературный памятник Герою, ничуть не менее значимый, чем его в полный рост памятники и бюсты в Оренбуржье.
"Тартус", "Сирийская жара", "Твоя война"… Каждое из этих коротких стихотворений "цепляет" до того, что не стыдишься своей скупой мужской слезы.
А теперь вернусь к технической стороне стихосложения. Первый признак хорошей поэзии — её краткость. В стихах Силкина нет размытости. Я специально посчитал: треть его стихотворений, глубоких, вдумчивых, запросто укладываются в 5-6 четверостиший. Но есть и ещё один очень профессиональный штрих: многие стихотворения закольцованы. У музыкантов это называется монотематизмом. Вот несколько примеров. Стихотворение как раз составляющее 5 четверостиший. Первое четверостишие: "Сирия.
Северо-запад. / Птицы на небе — к вестям. / И апельсиновый запах / Ноздри щекочет гостям". И последнее, пятое: "Сирия. Северо-запад./ Утренний полумрак./ И апельсиновый запах/ Не исчезает никак". ("Запад" и "запах" — не просто рифма, это — почти ощущаемый нами, не побывавшими в Сирии, этот именно АПЕЛЬСИНОВЫЙ запах!).
Или вот из "Авиабазы Хмеймим": "Молча в курилке дымим, / Ждём указаний. / Авиабаза "Хмеймим" / Так далеко от Рязани!". А в шестом, последнем, четверостишии читаем: "Снова в курилке дымим, / Ждём указаний. / Авиабаза "Хмеймим" / Так далеко от Рязани!". (Владимир Александрович — уроженец Рязанской области, которой в своих "невоенных" стихах отдал столько сыновней любви и восторга перед своей малой родиной.)
В стихотворении "Медсестра", та же закольцованность — высшее проявление поэтического мастерства: первое и последние из четырёх четверостиший полностью повторяют друг друга. Но сколько смысла в центре стихотворения, сколько понимания человеческой психологии!
Начало же сборника составляют стихотворения, написанные поэтом в разные годы. Многие из них переложены на песни. В этом "кластере", как модно сегодня говорить, мы найдём поэтические посвящения различным родам и видам войск. Вот, навскидку, из "Военно-морского флота":
На форму морскую спрос,
На службу во флоте квота.
Я подданный, я матрос
Военно-морского флота.
Россия мне не дала
Достойные службы блага,
Но всё же не отняла
Военно-морского флага.
Резюме: я рад за себя, что давно знаком с Владимиром Александровичем Силкиным и счастлив, что могу по работе общаться с ним и читать его стихи. Я рад за тех, кто откроет и, пока не дочитает до конца, не выпустит эту уютную книжку из рук. Я буду рад, если эта рецензия будет путеводителем по поэзии Владимира Силкина!