Очерк Александра Матвеева "В родном краю" возвращает к лучшим традициям русской очеркистики, которые сейчас, увы, незаслуженно прерваны.
Надо отметить, что все жанровые западни автор минует вполне успешно. Очень часто очеркисты увлекаются фактурой, увлекаются подробностью описаний увиденного, и теряют и ощущение формы, и тот самый элемент манкости, что позволяет рядовые события представить читателю значимыми и захватывающими.
Матвеев форму соблюдает неукоснительно, с творческой пунктуальностью. Большой вал житейского и ланшафтного материала он спокойно делит на главки, и в каждой развивает какую-то одну идею, в каждой есть персонажи, описанные ёмко и лаконично.
Именно эта живость и непритязательность героев очерка придаёт тексту необходимый объём. Все люди, упомянутые в очерке, запоминаются. Интересно узнать, что с ними будет дальше, чем будут заполнены их будни и праздники.
А ведь Матвеев не ищет каких-то особенных судеб, он берёт в свой объектив простых жителей Украины, сельчан, сельских интеллигентов, предпринимателей, и пристально ищет в них черты вневременности, черты прочности мира. Это придаёт тексту второй философский план, лишает его журналистской сиюминутности, но придаёт подлинную литературность.
Не так просто в каждой небольшой части очерка создать свою кульминацию, сгенерировать идею, найти смысловой центр, к которому будут стремиться все авторские мысли и фразы. В первой части весь журналистский сюжет строится вокруг старой сельской школы, где учился автор. Школа здесь не просто здание, или средоточие ностальгии, а символ надежды. Автор словно говорит нам: есть школа — есть жизнь. И это оптимистичная нота в современной какофонии очень важна.
Таким же по значимости символом возрождения являются аисты из второй части. Здесь Матвеев проявляет склонность к метафорическому мышлению, аисты для него не просто птицы, это залог годового круговорота, вечного возвращения, и упоминаемые в этой части односельчане и родные автора, это части того большого мира, о котором автор заботится, радеет и тоскует. Текстовая ткань в этой части насыщается поэтичностью. И это, хоть и необычно для жанра очерка, в данном случае выглядит логично.
С интересным, почти постмодернистским зачином выполнена часть "Моя хата с края". Использованное в название устойчивое выражения с явно негативной коннотацией автор переосмысливает на реальном примере реального ресторанчика на краю, куда по сюжету очерка он заезжает вместе с братом.
На примере трудолюбивых, весёлых, будто сошедших со страниц этнографической украинской прозы хозяев заведения Матвеев показывает, как неброский каждодневный труд может быть возведён до высоких образцов человеческого бытования. И кафе с названием "Моя хата с края" с её хозяевами Михаилом и Людмилой воспринимается не только, как уютное место, но и как маячок, как одна из тех точек, по которым мы определяем в памяти место тому или иному событию, явлению, дню… И
здесь снова очерк расширяет свою смысловую палитру, а его философский прищур становится не только по-домашнему добрым, но и многозначительным..
Последняя, четвёртая часть очерка посвящена тому, как автор восстанавливает своё свидетельство о рождении. Метафоричность и полифоничность здесь уже невозможно не заметить. И дело здесь не в подробном, не лишённом доброй иронии описании процедуры, а закольцовывании основного образа очерка. Автор возвращается в родные места, по разным признаком и вешкам возвращает вместе с собой на Родину свою память, а затем обретает свидетельство о рождении.
Пожалуй, лишним будет объяснять, что это не просто документ, а некий акт. Не свидетельство о рождении, а свидетельство того, что человек возрождается только в теснейшей связи с родиной, и малой и большой, и духовной. Акт возвращения к корням, чтобы на этих корнях растить себя нового, а возможно, хорошо забытого старого.
В качественном, глубоком и многоплановом очерке Матвеева своеобразным контрапунктом проходят стихи автора. Радует, что сделано это тонко, ненавязчиво и всякий раз уместно.