Александр Алиев __ «БАШНЯ ВЕКОВАЯ…»
 Московский литератор
 №24 декабрь, 2017 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Александр Алиев
«БАШНЯ ВЕКОВАЯ…»

     "На север перед вами… на крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, возвышается четвероугольная, сизая, фантастическая громада — Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на её мшистом челе. Её мрачная физиономия, её гигантские размеры, её решительные формы, всё хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться".  
      
     МНОГИМ, наверное, знакомо юношеское сочинение Михаила Юрьевича Лермонтова "Панорама Москвы", написанное в 1834 году по заданию преподавателя русской словесности в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров В.Т.Плаксина. Здесь выражена вся любовь автора к родному городу, любовь, вырастающая в подлинный апофеоз Белокаменной.
     А процитированные строки относятся, как вы поняли, к тому сооружению, которое два с лишним века было зримым московским образом, соперничая с Кремлём и собором Василия Блаженного. Сухареву башню знали и обожали все, народная молва окрестила её "невестой Ивана Великого". И.К. Кондратьев в своей знаменитой книге "Седая старина Москвы" (1893) отмечал, что "почти всякий приезжающий в Москву считает непременным долгом прежде всего побывать в Кремле, взойти на Ивановскую колокольню, помолиться в храме Христа Спасителя, а потом хоть проехать подле Сухаревой башни…"
     В то же время ни одно из зданий Первопрестольной не окружало такое количество мифов и слухов, и всё это заставляло взирать на Сухареву с искренним вниманием.   
      
     ОФИЦИАЛЬНО — это Сретенские ворота Земляного города. И датой появления самой первой башни на данном месте можно считать 1591 год. Тогда по периметру Москвы, по трассе современного Садового Кольца, была возведена система укреплений, названная Деревянным городом, в обиходе — Скородомом. Там, где сквозь него проходила древняя дорога на Ярославль, и соорудили те самые Сретенские ворота, над которыми возвышалась башня с тремя боевыми площадками.  
     Ворота эти стали свидетелями многих исторических событий. Здесь в июле 1605 года Лжедмитрий I торжественно встречал вдову Иоанна Грозного инокиню Марфу (Нагую), бывшую якобы его матерью. А в начале мая 1613-го москвичи тут же встречали Михаила Романова, избранного царём на Земском соборе. Наконец, именно отсюда начинались паломничества в Троице-Сергиев монастырь.
     С середины XVII столетия в Москве возникли особые слободы, где расселились стрельцы, нёсшие гарнизонную службу. Подобные слободы, как и сами стрелецкие полки, обычно называли по именам командиров. У Сретенских ворот располагался полк стольника Лаврентия Сухарева. (Кстати, он был не единственным стрелецким полковником, оставившим свой след в городской топонимике: с той давней поры сохранили свои имена Зубовская площадь, Вишняковский, Лёвшинский, Каковинский и Колобовские переулки).    
     Август 1689 года. Вспыхивает второй стрелецкий бунт, возбуждённый царевной Софьей Алексеевной против нововведений, которые начинал её великий брат. Над Петром I нависает реальная угроза убийства, однако среди стрельцов находятся верные ему люди, и юный царь, вовремя предупреждённый, в ночь на 8 августа бежит из Преображенского в Троицу.   
     А вскоре в монастырь перебрались его мать, жена и родная сестра, а также все Петровские приверженцы. Из стрелецких же частей первым явился именно Сухарев полк.
      
     ГОСУДАРЬ своеобразно оценил преданность своего полковника. Его именем он нарёк новое каменное сооружение, построенное на месте прежних Сретенских ворот.
     В течение 1692-1695 годов на крепком фундаменте поставили проездные ворота с палатами над ними и собственно башню — трёхъярусную, гранёную и увенчанную шатром. Существовало мнение, что проект здания принадлежит самому монарху, который весьма любил архитектуру и начертил несколько планов церквей и гражданских сооружений для Москвы. На самом же деле автором является известный зодчий и художник Михаил Чоглоков, при этом он, возможно, руководствовался какими-то указаниями Петра.  
     Краткая летопись об основании ворот была высечена на двух каменных досках, их поместили на южном фасаде.
     Когда же Пётр в августе 1698-го возвратился из заграничного путешествия — Великого посольства, он вновь обратил своё внимание на это сооружение. Тому же Чоглокову поручено было надстроить ещё один этаж, а башне прибавить ярус. На окружавшую палаты открытую  галерею вело широкое крыльцо "о два рундука (марша)".  
     Строительные и отделочные работы, обустройство интерьеров продолжались до 1701 года. Весь декор был выдержан в весьма нарядном стиле нарышкинского барокко, а общий силуэт здания напоминал ратуши, виденные Петром в немецких и голландских городах.
     На башне установили куранты — они, как было принято тогда, имели только одну часовую стрелку, и не она шла по циферблату, а циферблат двигался по оси и подводил к стрелке показание того или иного часа времени. Маковку же шпиля украшал медный двуглавый орёл чрезвычайно оригинального облика — вокруг цепких лап птицы расположились стрелы, символизировавшие, видимо, молнии.  
     В итоге Сретенские ворота получились не только высокими (64 метра) и красивыми, но и заметными издалека, поскольку стояли на взгорье.   Кроме того, они стали первым русским "цивильным" сооружением подобного масштаба: ведь прежде такими монументальными делали лишь колокольни. С того момента башню принялись изображать на многочисленных картинах и гравюрах с видами города. Добавим, что с третьего этажа по винтовой лестнице можно было взобраться под самый герб, и там, из слуховых окон шатра открывалась "вся дивная панорама огромной и разнообразной Москвы во всем её необъятном величии, чудной красоте и широком раздолье".  
      
     ВПРОЧЕМ, уже к началу XVIII века Сухарева башня потеряла своё оборонное значение, и для неё нашли другое применение. Согласно царскому Указу от 14 января 1701-го, в Москве учреждается школа "математических и навигацких, то есть мореходных хитростно искусств учения". Первоначально она находилась в Замоскворечье, в мастерских Полотняного двора при Кадашёвской слободе. Но эти помещения были тесны, стояли в низине и не годились для ведения астрономических наблюдений, поэтому уже в июне вышел новый Указ, а именно: "Сретенскую по Земляному городу башню, на которой боевые часы, взять со всяким палатным строением и с принадлежащей к ней землёю под школы математических и навигацких наук, которые велено ведать в Оружейной палате боярину Фёдору Алексеевичу Головину с товарищи".  
     В башне провели значительную перепланировку, оборудовали классы для занятий, жилые комнаты, Рапирный зал, физико-химическую лабораторию и, разумеется, обсерваторию.
     В числе первых учителей Школы были: шотландец Генри Фарварсон, математик, астроном, специалист в морских науках; Леонтий Магницкий, сочинитель "Арифметики" 1703 года, где впервые в России были употреблены арабские цифры вместо славянских.  
     Тем не менее, простые обыватели Москвы упорно связывали Сухареву башню с легендарным и загадочным Яковом Брюсом.  
     Действительно, он принял самое деятельное участие в организации Школы, обеспечении её всем необходимым, составлении преподавательских программ. В башне Брюс оборудовал себе кабинет, но будучи начальником всей русской артиллерии, почти постоянно находился при армии, и в Первопрестольную приезжал  лишь эпизодически, хотя и имел обширную усадьбу на Разгуляе.
     Чем же занимался граф Брюс, когда появлялся-таки в Сухаревой башне? Да просто работал в физико-химической лаборатории, а, главное, в его ведении находилась обсерватория. Но вскоре среди горожан поползли слухи, что Яков Вилимович не только наблюдает в трубу звёзды, а и привержен колдовству и чародейству и составляет какой-то эликсир бессмертия. Народная молва толковала ещё о неких кабалистических книгах, будто бы заделанных в здешних стенах и заколоченных "алтынными" гвоздями. Особенно укрепилась репутация Брюса как колдуна, способного влиять на будущие события, когда в 1709 году под его руководством был издан календарь с предсказаниями, ставший необычайно популярным.
     По другому преданию, в той же башне, в Рапирном зале, периодически проходили заседания тайного "Общества Нептуна", на которых председательствовал Франц Лефорт, царь был первым надзирателем, а царский духовник, Феофан Прокопович, — оратором.   
     Впрочем, документов по "Нептуну" практически не сохранилось, но Пётр I частенько наведывался в Навигацкую школу: наблюдал за занятиями и экзаменами, просиживал часами в лаборатории и обсерватории.  
      
     ГОД 1715 ознаменовался для Школы её переводом в Петербург. Там она стала называться Морской академией, затем Морским кадетским корпусом, откуда вышло немало прославленных адмиралов и плавателей.  
     А в залах Сухаревой башни до 1806-го размещалось присутствие Московской конторы Адмиралтейств-коллегии, заготовлявшей материалы для Балтийского и Черноморского флотов.  
     Настал грозный Двенадцатый год. И вот тогда произошло событие, о каковом рассказывали многие очевидцы. "За день до вступления французских войск в Москву, — читаем мы в вышеупомянутой книге И.К.Кондратьева, — над столицей долго летал ястреб; ноги его были опутаны какими-то мочалками и верёвками; пролетая мимо Сухаревой башни, он запутался в крыльях двуглавого медного орла на шпиле. Долго бился он, пытаясь освободиться, но, обессиленный, повис и издох. Народ, собравшийся смотреть на это, толковал:
     — Это недаром: беспременно и Бонапарт запутается в крыльях  русского орла.
     Народное предсказание сбылось".
     Прошло ещё пятнадцать лет, и в башенных "недрах" решено было устроить чугунный резервуар, вмещавший в себя до семи тысяч вёдер воды, которая посредством паровой машины поднималась сюда из водопровода села Мытищи. Примечательно, что когда рабочие проводили трубы для этого водопровода у фундамента Сухаревой, то никак не могли докопаться до самого основания постройки. Вот почему прочность башни была буквально мощнейшей.
     Маркиз Астольф де Кюстин, посетивший Россию в 1839 году, включил Сухареву в число наиболее примечательных мест города: "Архитектура здания, довольно современного к тому же, тяжела и сумрачна. Но византийские своды, массивные лестницы и оригинальные детали создают величественное целое. Первый этаж представляет собою огромную цистерну, питающую водою почти всю Москву. Вид этого висящего на большой высоте озера, по которому можно кататься в лодочке — так оно велико, производит необычайное впечатление".  
     Свыше столетия вокруг Сухаревой башни шумел один из самых известных городских толкучих рынков — Сухаревка. Самая интересная его часть — та, где можно было приобрести книги, старинную утварь, произведения искусства, антиквариат.
     Многие столичные коллекционеры приходили сюда в поисках раритетов. Рынок был колоритно описан В.А. Гиляровским в книге "Москва и москвичи".  
      
     ТРИЖДЫ "невесту Ивана Великого" капитально ремонтировали, последний раз в середине 1920-х годов, с целью переделки её под музей. И в 1926-м тут развернули экспозицию Московского Коммунального музея (ныне Музей Москвы). Заведовал им в ту пору П.В. Сытин, составивший одно из самых подробных описаний Сухаревой башни.
     Вообще, в башне изначально хранились разнообразные инструменты и диковинки — астрономические и навигационные приборы, медный глобус, привезённый царю Алексею Михайловичу из Голландии, старинная библиотека, в специальном сарае при башне — "машкерадный" корабль, на котором Пётр I после заключения мира со Швецией раскатывал по Москве.
     Так что музейному делу Сухарева служила издавна. Но… Летом 1934 года её не стало: она мешала усиливавшемуся транспортному потоку. Пожалуй, это одна из самых горьких (наряду с Красными воротами) столичных утрат XX века.
     Но память о ней жива в Москве до сих пор.
     Кое-какие фрагменты декора Сухаревой башни удалось спасти.
     Так, в ограду Донского монастыря (в советский период он был филиалом Музея архитектуры) вмурован наличник одного из парных окон третьего этажа.
     А куранты мы увидим нынче в башне Передних ворот в Коломенском.
     Цел, наконец, и фундамент здания, но он скрыт под проезжей частью.
     Жива память о Сухаревой и в литературе. Например, в бессмертном романе И.Ильфа и Е.Петрова "Золотой телёнок" конвенция "детей лейтенанта Шмидта" была подписана в трактире, расположенном на Сухаревке.  
     …Периодически возникают разговоры о восстановлении этого выдающегося памятника зодчества. Но дело пока ограничилось установкой мемориального камня в сквере на Садовом Кольце.