ЗИМНИЙ ВЕЧЕР
Снегири и розовый закат,
горизонт, украшенный венцом,
и морозный иней в сто карат,
и земля с задумчивым лицом.
Чистый блеск холодного огня
красоты исполнен неземной.
Свет небесный, тишиной звеня,
добавляет краски в зимний зной.
День уходит в стылую зарю,
жизнь его, как наша, коротка.
Поклонюсь и поблагодарю,
что душа спокойна и легка.
И за то, что дома ждёт уют,
и за то, что добрым был ко мне.
Снегири рябинушку клюют,
нарисованные на окне.
ДЫХАНИЕ УТРА
Лёгким облаком вдали
растворились тайны ночи,
и дыхание земли
светлый день для жизни прочит.
Вновь повеет чистотой
в мире суетном и странном,
и земною красотой
прикоснётся к нашим ранам.
* * *
С утра приходит продолженье
вчерашних дум, вчерашних дел,
пустых забот и сожаленья
о том, что сделать не успел.
Но быстро покаянье тает,
иной не ведая судьбы.
Власть суеты одолевает
и снова мы её рабы.
* * *
А в суете искать добра,
что плакать втихомолку.
Несотворённой из ребра,
что толку?
Проходит жизнь за кругом круг,
тревожа раем, адом.
Но если ангел — верный друг —
есть рядом,
пусть уведёт меня туда,
где радость не случайна,
где травы, воздух и вода
и тайна.
Там память жизни прожитой
молитвою заполню.
Всё, что служило маетой,
не вспомню.
ВЬЮГА
Пропали в тумане дома и округа
средь белого дня.
Снежками бросалась холодная вьюга
в тебя и в меня.
Коварной плясуньей кружилась пред нами,
манила игрой,
и, путь устилая своими вихрами,
влекла за собой.
В неясную даль онемевшие наши
несла имена...
Сквозь снег, сквозь сердца,
как безмолвные стражи,
текли времена.
* * *
Зима, вокруг зима, и в перламутре тучи.
Вальсируя кружит снежинок хоровод.
Все образы зимы прозрачны и колючи,
и хрупкость тишины задумчиво плывёт.
Я тоже краткий миг
земных существований,
на вдохе промелькну в назначенной поре.
Коснусь крылом души её повествований,
порадуюсь, взгрустну
и растворюсь во мгле.
Всё ближе час смотрин, которого не знаю,
но сердцу говорю — пожалуйста, живи.
Скользит моя судьба по ледяному краю,
на исповедь ведёт печали и любви.
* * *
А грусть немало теплоты
хранит для памяти во благо,
её дыханием бумага
наполнит чистые листы.
И дней ушедших голоса
сольются с ласковой листвою,
и можно тропкою лесною
легко подняться в небеса.
Где в синеве без праздных слов,
омытой радостью наполнясь,
вдохнуть её в свою духовность.
И вновь под лиственный покров
к друзьям-деревьям опуститься,
приняв от кроткого стыда,
что видит всё же иногда
унынье чистая страница.
НЕ ДОВЕРЯЙ МИНУТНОМУ ТЕПЛУ
Какая же погода на дворе?
Глядится небо равнодушно-стыло.
А март уже давно в календаре,
но всё вокруг туманно и уныло.
И облака на солнышко скупы.
Скрипит ветвями ветер — и не боле,
но вдруг вонзает снежные шипы
безмолвным отголоском чьей-то боли.
Колючий дождь колотит по стеклу,
за оттепелью холод затаённый.
И шепчет март бессильный и пленённый —
не доверяй минутному теплу.
* * *
День пасмурен, угрюма ночь
и грустных дум не превозмочь,
когда совсем не всё равно,
что в небе и в душе темно.
Закрыта тучами лазурь,
просвета нет от снежных бурь.
Как будто край мой погружён
с природой спящей в долгий сон,
где в сновиденьях вереницей
неузнаваемые лица
куда-то сквозь метель глядят.
И стынет ночь, но чей-то взгляд
улавливает жизнь иную —
под снегом травушку живую!
ПРЕД-ОЖИДАНЬЕ
Сегодня марта первая неделя,
и до цветенья чуда далеко.
Быть может, только под конец апреля
зелёный ключик тайну отомкнёт.
Пред-ожиданье. Рядом снег и вьюга,
понурость и унынье серой мглы.
Укрылась в тень тетрадь — моя подруга.
Прозрачность стёкол стянута в узлы.
Фиалка мнёт цветок в недоуменьи —
раскрыть иль подождать, и почему?
Благословлю её первоцветенье
и как подарок с радостью приму.
Сегодня марта первая неделя,
и до цветенья мая далеко.
Но как же птицы той весною пели!
И как цветы счастливили легко!
* * *
Мой терем на девятом этаже.
Я вижу, просыпаясь, только небо,
где гряды облаков в своей меже,
растят зарю живому на потребу.
Но чтоб нежней была её краса,
разглаживают свежий воздух птицы.
И на глазах светлеют небеса,
и ясный день глядит в окно светлицы.
Уже звучат его колокола,
я слушаю, его советам внемлю —
благословясь на добрые дела,
спешу спуститься с этажа на землю.