Юрий Богданов НА ПОДСТУПАХ К ВЕРШИНАМ Анна МАЯКОВА. "Моя азбука". Поэтические миниатюры. — М. 2018.
Четвёртая книга миниатюр поэтессы и прозаика Анны Маяковой "Моя азбука" продолжает направление в творчестве, которое с первых её "опытов" в русской литературе показалось необычным, не традиционным, а порой и своей непохожестью.
В чём секрет этой непохожести?
Анна Маякова пошла по пути поиска в нашей классической поэзии каких-то форм, образов, не характерных для рифмованного русского стиха. Её привлекла древняя японская поэзия, основанная на трёхстишии Хокку.
Но надо несколько слов сказать об этом явлении. Хокку (или Хайку) — жанр поэзии в Японии, существующий с четырнадцатого века.
Можно перечислить поэтов разных эпох, которые отдали дань этому сложному философскому жанру. Они считали: чем меньше слов в тексте, тем весомее само стихотворение.
Поэтому шедевры Хайку живут до наших пор; они удивляют глубиной мысли и образов, дают представление и о сегодняшнем дне.
Одним из самых ярких авторов поэтического направления Хайку является японский поэт Мацуо Басё (XVII век). Его поэтические образы, проникающие в самую глубину философской мысли, поражают нас такими находками, которые, казалось бы, неподвластны просто талантливому поэту.
Вот на фоне этих размышлений и хотелось бы поговорить о новой книге Анны Маяковой.
Задача непростая! Когда "чужеродная" поэтическая структура переносится на русскую почву, всегда возникает вопрос — а почему?
Добьётся ли автор успеха в соревновании с многовековыми традициями древней поэзии Японии, сумеет ли проникнуть в философию Востока, характерную для него?
Вот тут и возникает самая острая проблема, ведь русский язык — один из богатейших языков мира. Важно, чтобы не возникло подозрение: а не перевод ли это стихотворений с японского русской поэтессы Анны Маяковой?
Сразу хочу оговориться, что нет.
Книга "Моя азбука" и по замыслу, и по исполнению коренным образом отличается от строя японской поэзии.
Внешняя сторона несколько напоминает Хайку, но это совсем другая поэзия. Автор находит темы, связанные с природой именно родной земли. В них узнаёшь наши пейзажи и строй нерифмованного русского стиха.
К примеру:
"Уменье жить,
Боюсь не для меня —
Русская".
Или
"Фарфор изобрели
Китайцы. Мы же пьём чай
Из своего фаянса".
Здесь сравнение с великим китайским народом, но и гордость за своё, в котором ощущаешь дух, заложенный в творениях русских мастеров.
Вот всегда чем отличался наш народ от многих —
"Утешенье
Нести страждущему —
Вот судьба.".
Или как просто, без пафоса, сказано о Родине, где присутствует и история, и сегодняшний день:
"Леса разбойничьи —
Моя снежная Родина.
На лыжах иду".
Но вот неожиданно врывается ветер войны, казалось бы, в спокойную жизнь нашей страны:
"Горючие слёзы льёт
Подруга в Донбассе.
Порушены стены её…".
Эти горючие слёзы не дают покоя поэтессе — теперь это и её слёзы.
Она чувствует их боль через расстояния, и от этого призрачный мир становится ещё более осязаемым и болезненным.
Поэтому обращение к Богу всегда как спасение для человека на Земле:
"Молю Тебя,
С губ имя Твоё слетает:
Отец Небесный".
В книге много стихотворений-зарисовок, но когда внимательно прочитаешь — видишь, что это более глубокие мысли, которые связаны в самом тексте друг с другом.
Ещё один пример, с которого начинается книга:
"Вечерняя роса упала.
Идёт по земле Ангел,
Крылья опустив".
Вечер, усталость, тяжело и ангелу нести ношу человеческих страданий, но он охраняет человека и завтра будет делать это без усталости, а идти и вести своего хранителя по праведной дороге бытия.
В трудные времена поэту кажется, что чёрный ворон над ним летит и мрачны дни и ночи. И тут появляется мысль, а с нею и строка:
"Ворон чёрный
Надо мной летит.
А чтобы аист?"
Здесь противопоставление наших традиционных "символов": ворон — символ смерти, аист — новой жизни. И это в трёх коротеньких строках. Причём третья строка звучит с такой затаённой надеждой… Но не только личной. Ведь дети — это продолжение человеческой жизни на Земле… Но вдруг мелькает другой образ:
"Жёлуди собираю.
Словно лицо старухи —
Кора у дуба".
Это стихотворение перекликается с другим, которое как бы является его продолжением:
"Покосилось дерево,
Стоит, однако. Корнями
Жизнь сильна".
Они заставляют задуматься… Жизненный цикл (рождение — смерть — рождение…) Продолжается… И продолжится…)
В небольшой рецензии невозможно описать глубокую внутреннюю связь буквально всех стихотворений друг с другом — не только, да и не столько соседних. Прочитав раз, два, три — опять возвращаешься назад, т.к. чувствуешь взаимопроникновение их образов, мыслей.
И выделенное в каждом стихотворении одно слово, определяет и начало, и конец размышлений, создавая глубину проекции всей картины.
Хочется отметить такую особенность, как "зрительность" творческого почерка автора; каждая миниатюра — как живописное произведение: то ли акварелька, то ли графический этюд…
У Анны Маяковой явно присутствует художественное дарование. Не случайно, что книга интересно проиллюстрирована молодой художницей Машей Авалишвили.
Замысел книги несёт в себе оригинальный подход. По алфавиту расположены не сами названия стихов, а определённые смысловые слова в них.
На мой взгляд, книга получилась и хочется пожелать Анне Маяковой открывать новые направления в русской поэзии.