Юрий Носовский __ ОРЕЛ И БЕЛГОРОД – ПЕРВЫЙ САЛЮТ «ВЕЛИКОМУ ПЕРЕЛОМУ»
 Московский литератор
 №16 август, 2018 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Юрий Носовский
ОРЕЛ И БЕЛГОРОД – ПЕРВЫЙ САЛЮТ «ВЕЛИКОМУ ПЕРЕЛОМУ»

     75 лет назад, 5 августа, в честь освобождения советскими войсками Орла и Белгорода в Москве был дан первый в Великую Отечественную войну салют. И это чествование не было только лишь каким-то пропагандистским актом — оно ознаменовало собой начало коренного перелома в ходе кровопролитной войны, закончившейся в мае 45-го на развалинах Берлина…
     Собственно, операции по освобождению Орла, получившая кодовое название "Кутузов" и Белгорода с Харьковом ("Румянцев"), сами по себе, так сказать, "самостоятельными" не были — представляя собой лишь часть куда более знаменитой "битвы на Курской дуге". В которой были и куда более эпические эпизоды — как, например, не имеющая аналогов в истории танковая битва под Прохоровкой 10-12 июля, в которой с обоих сторон участвовали несколько тысяч танков.
     И все же, первые салюты в ту страшную войну прозвучали именно после освобождения вышеуказанных двух российских городов. Почему? Да просто в момент той же битвы под Прохоровкой и первые недели после неё речь могла идти только о героической битве советских солдат с фашистами — но пока ещё не о победе. Тем более, что в руках гитлеровцев оставались Орёл и Белгород — "плацдармы" их войск, "врезающиеся" в советскую оборону. С которых у немецких генералов были серьёзные намерения превратить "Курскую дугу" в гигантский "котёл" для наших бойцов, в духе трагических первых месяцев войны.
     А когда вражеские части были, наконец, выбиты из этих плацдармов — опасность оперативного окружения была окончательно снята. И потом уже "котлов" стали избегать генералы Вермахта — теснимые наступающей Советской армией. Собственно, освобождение ею Белгорода всего за пару дней (бои начались 3 августа) — яркое тому подтверждение. Все же Орловская операция началась намного раньше, практически с началом первых масштабных боев на Курской дуге, в середине июля…
      
     *  *  *
     Да, наши потери были немалые — заметно больше немецких, пусть и не в разы. Что вот уже несколько десятков лет даёт возможность либералам всех мастей проливать "крокодиловы слезы" над тем, что "сталинские маршалы заваливали противника трупами своих солдат — дескать, чего их жалеть, бабы ещё нарожают". Пусть даже на следующий этап предательства, дальше которого падать уже некуда, в духе "если бы Гитлер победил — мы пили бы сейчас баварское пиво", решаются из этой публики далеко не все. Вслух, во всяком случае.
     Вскользь можно заметить, что в случае победы бесноватого фюрера на Курской дуге "баварское пиво" было запланировано им не только для граждан СССР — после ожидающегося в Берлине захвата Москвы и краха советского сопротивления. В этом случае оккупацию ожидала бы и Швеция — в ходе молниеносного "блицкрига", подобного тем, в ходе которых Гитлер захватил Бельгию, Голландию, даже отчасти Норвегию. Но ныне, конечно, шведские политики предпочитают не вспоминать о том, как на "огненной дуге" советские бойцы спасли их государство — вместо этого предпочитая поддерживать идейных потомков союзников фашистов, украинских бандеровцев.
     Но дело даже не в этом. Большие, чем у немцев, потери Советской армии объясняются элементарным фактом, известным не только даже каждому лейтенанту, но и многим "гражданским" — потери наступающих обычно превосходят те, что угрожают обороняющимся, минимум в три раза. А ведь немцы наступали только в первые дни Курской битвы — дальше им оставалось только обороняться. Между тем, наши потери в той операции в разы  меньше троекратного превосходства над немецкими.
     А все потому, что как раз к 43-му году советские войска стали воевать уже не так, как им приходилось это делать в 41-м. Заводы, эвакуированные за Урал ещё в первые месяцы войны, вошли в полную мощность и исправно снабжали армию новой и эффективной техникой и боеприпасами. Так что теперь подниматься в штыковую атаку на вражеские пулемёты уже просто было не нужно — дорогу атакующим советским солдатам расчищал огонь артиллерии, массивный настолько, что сами немцы называли его "огневым валом".
     Опробован был этот "вал" при наступлении на Орловский плацдарм — а уже при боях за Белгород освоенная тактика и позволила занять город за считанные дни. Кроме того, наземным частям хорошо помогала и авиация — в жестоких боях с немецкими асами завоевавшая практически полное господство в воздухе.
     Кстати, в ходе этой битвы, опять же, вопреки ходульным либеральным мифам о "не жалевшем сограждан людоеде Сталине", именно он запретил советским военачальникам излишне увлекаться созданием для немцев "котлов". Объяснив это тем, что сейчас главное — это как можно более быстрое освобождение советской территории, а добивать живую силу гитлеровцев можно будет и попозже, в ходе боев в Восточной Европе и самой Германии…
      
     *  *  *
     И всё же, техника техникой — но и личные качества советских бойцов сыграли и в Курской битве, и в войне в целом, первостепенную роль. Ведь немцы тоже были неплохими бойцами — этого у них не отнимешь. Но если наши воины защищали Сталинград несколько месяцев, воюя в руинах за каждый дом — то превращать в такую же "крепость" захваченные ими города немцы не стали. Потому что они воевали в надежде захватить чужую землю — а мы защищали и освобождали землю свою.
     Конечно, желание стать помещиком с кучей "славянских рабов" (а именно это, вместо "баварского пива" ожидало тех, кому бы удалось уцелеть после планируемого Гитлером сокращения "неполноценных народов") у немецкого воинства играло не последнюю роль. Но если при этом с каждым днём все больше возрастает риск получить вместо поместья куда более скудный "участок земли" на кладбище — традиционный немецкий рационализм подсказывал и рядовым солдатам, и генералам Вермахта более безопасный выход, "выпрямлять линию фронта". Во всяком случае, именно этим "эвфемизмом" ведомство доктора Геббельса до самого конца войны объясняло постоянное отступление "непобедимой армии Великой Германии". Так больше ни разу и не решившуюся на стратегическую наступательную операцию образца той, что начиналась под Курском…  
     А "выпрямлять" после Курской битвы эту самую линию фронта фашисты научились хорошо. Так, что уже к 30 сентября от них была освобождена вся Левобережная Украина — и немалая часть Белоруссии. После чего судьба войны, в общем, стала уже ясна всем — кроме, разве что, оболваненных геббельсовской пропагандой немалой части рядовых немцев, ещё надеявшихся на "гений фюрера" и обещаемого едва ли не каждый день "вундерфаффе", некого нового супероружия. Недаром практически в это же время в Италии в ходе переворота был отстранён от власти верный соратник Гитлера Муссолини — а сама Италия вышла из войны на стороне Германии.
     И потому главной темой состоявшейся уже в ноябре 43 года в Тегеране встречи глав великих держав антигитлеровской коалиции стало не столько решение об открытии союзниками "второго фронта" в Европе — сколько согласование позиций, что с этой самой Европой, практически полностью захваченной немцами, делать после победы. Собственно, и сам-то "второй фронт" союзники открыли больше из-за желания не допустить СССР до полного контроля за освобождёнными территориями после вполне возможной, хоть и трудной, единоличной победы над Рейхом — нежели военной необходимостью, а тем более, желанием облегчить Советскому Союзу тяготы кровопролитной схватки.  
      
     *  *  *
     Конечно, всего этого 5 августа 1943 года ни Сталин, ни члены Советского правительства и Ставки Верховного Главнокомандования ещё не знали. Пусть даже многое и могли предположить. Но, наверное, в такие моменты могут быть и какие-то "озарения свыше". Одним из которых и стала впервые с 41 года учреждённая традиция отмечать победы Советской армии праздничным салютом в столице нашей Родины — Москве.
     А первый салют заодно стал и "эталонным" для подобных мероприятий. Так уж получилось, что по расчётам военных специалистов, для отчётливой слышимости орудийных залпов по всему городу надо было задействовать больше сотни орудий. Между тем, на складах, ввиду неожиданности распоряжения, нашлось всего 1200 снарядов — правда, у артиллеристов из Кремля был и собственный запас. В итоге первый салют — 12 залпов из 124 орудий — и стал образцом для последующих чествований побед нашего оружия. Впрочем, только для третьего, самого низкого класса — для второго и первого класса праздничных салютов число пушек увеличивалось на сотню, соответственно, 224 и 334 орудия. А всего праздничная стрельба всех классов за весь период Великой Отечественной проводилась 365 раз.
     Как бы там ни было, но Орёл и Белгород с тех пор стали носить неофициальные звания "города первого салюта". Вспомним и мы героев, боровшихся за их освобождения — и павших, и выживших в тех жестоких боях — благодаря героизму которых был достигнут коренной перелом в Великой Отечественной войне, закончившейся водружением алого знамени Победы над поверженным Рейхстагом…