ТРИ СМЕШИНКИ
Был у Великого Князя сын-княжич, красивый, храбрый витязь, но очень гордый. Такой гордый, что даже отцу своему, Великому Князю, не кланялся. Зато любил, когда ему кланялись другие. Однажды поехал княжич на охоту и заблудился вместе со своей свитой в болотистых лесах. Долго бродили охотники среди кустов и камышей, промокли до нитки. И вот увидели посреди топи большое корявое дерево. Княжич приказал забраться на него и осмотреть местность. Но к дереву нужно было пробираться по
самому гиблому месту, где болото покрыто светлой плёнкой. Ни камыша, ни кустика поблизости — не за что зацепиться.
Княжич приказал срубить несколько молодых деревьев, чтобы сделать из них гать-дорожку. Тонкие стволы деревьев связали верёвками и прутьями так, что получилась гать-дорожка, похожая на длинную лестницу. Положили её на поверхность болота и увидели, что дальний её конец почти дотянулся до подножия дерева.
— Кто самый смелый? — спросил княжич своих спутников.
Все слуги и друзья-охотники только и делали, что с испугом кланялись княжичу да прятались за спины друг друга. Никто не решался ступить на гать-дорожку. Все уверяли его, что здесь место страшное, и дерево заколдовано злым волшебником — болотным Водыльником, сыном Водяного и Кикиморы.
— С людьми он не знается, на рыбе-соме катается, — говорили они шёпотом. — Он ныряет — камыш прилегает!
Помянули колдуна, он и тут как тут. Из болота высунулся карлик в грязном колпаке, ухмыльнулся недобро, показав острые, как у акулы, зубы. Лапы у Водыльника с перепонками между пальцев, а сзади — хвостик, как у ящерицы.
— Нашли, кого бояться! — с презрением сказал княжич и сам пошёл к дереву. Дошёл до дерева и начал на него карабкаться. Лезть ему было очень легко, потому что ветви помогали ему. Одна за другой ветки склонялись и сами поднимали его все выше и выше.
Когда княжич забрался на самый верх, то увидел далеко за лесом башни родного города, и даже палаты княжеские разглядел. Увидел, как лучше обойти болото. Но солнце уже садилось, и вот-вот должна была наступить ночь. И княжич крикнул своей свите:
— Будем ночевать в лесу! А утром я вас выведу к дому.
Он взглянул вниз и опять увидел на болотной кочке карлика. Тот взмахнул своей лапой, и в тот же миг ветка, на которой сидел княжич, резко согнулась и подбросила княжича. И улетел он под испуганные вопли слуг далеко в болото.
Долго княжич шёл, едва не утонул. А его друзья-охотники да стражники только кричали и дудели в охотничьи рога, чтобы княжич знал, куда нужно идти. Солнце вскоре село, и болото осветила большая луна.
И вот когда княжич вылез на берег, то люди вдруг начали в него стрелять из луков.
— Не признаете своего господина! — закричал несчастный и испугался своего собственного голоса, который превратился в хриплый рёв. Тогда он посмотрел на себя в воду и увидел выпученные глаза, как у рыбы, и большую зелёную бороду. Руки-ноги шерстью покрыты. Настоящее чудо-юдо! И стрелы ему не могли навредить, только застревали в длинной шерсти и бороде.
А Водыльник прыгал по кочкам, зло скалил свои акульи зубы и дразнился:
— Пучеглазый! Шерстиногий!
Так и остался княжич жить в болоте. И прозвали его Шерстиногом.
Он целыми днями наблюдал, как Водыльник расширял свои владения, грыз деревья, как бобёр, подтачивал корни деревьев гнилой водой. Злой карлик хотел подвести болота к самым стенам города, в котором родился и вырос княжич.
— Поможешь мне повалить городские стены в болото, станешь вновь человеком, — говорил Водыльник. — А не поможешь, так и останешься Шерстиногом. Будешь вечно людей да птиц пугать.
— Разве я землекоп! — воскликнул бывший княжич. — Я — сын Великого Князя! — А потом подумал: "А где будет жить мой отец, если палаты княжеские разрушатся?" Ему стало так жалко отца, что он решил помешать колдуну во что бы то ни стало.
В полдень, когда Водыльник засыпал, Шерстиног закапывал его каналы у дороги и укреплял камнями дорожную насыпь. Но все равно болото наступало, и дорожная насыпь вскоре начала сползать в трясину. На дороге уже появились большие трещины.
Однажды по дороге ехала карета, запряжённая тройкой красивых белых коней. А из кареты выглядывала незнакомая княжна. Тут колесо и попади в трещину. Заржали испуганные кони, встав на дыбы, карета накренилась. И девушка в нарядном дорогом платье выпала из неё — прямо в лапы Шерстинога. Княжна, конечно, от испуга лишилась чувств. А её слуги разбежались, едва увидели Шерстинога.
Шерстиног поразился красоте девушки, отнёс её к дереву, положил на мох.
Вдруг из болота выпрыгнул Водыльник и превратился в высокого, стройного витязя, одетого в дорогие доспехи. Только шлем на его голове сидел криво, почти задом наперёд. Тут княжна и очнулась. И крикнула Водыльнику:
— Спасите меня от этого чудовища! — она показала пальчиком на Шерстинога.
Водыльник хотел было захохотать от удовольствия. Но почему-то прикрыл рот ладонью и не стал смеяться. Он только взмахнул рукой, и под деревом появился шалаш. Княжна сразу в том шалаше и спряталась.
Горько стало на душе заколдованного княжича, и он забрался в камыши. И вдруг перед ним — старая Камышовая Жаба, серо-желтая, как песок.
— Чего пригорюнилось, чудо-юдо болотное? — спрашивает его Камышовая Жаба.
— А чему радоваться-то! — вздохнул Шерстиног. И рассказал новой знакомой о своей беде.
Выслушала его Камышовая Жаба и говорит:
— Давно я в болоте живу. Многое видывала, и о многом слыхивала. Есть одно средство, как тебя обратно в человека превратить, а Водыльника — в карлика. Непростое средство, но верное.
— Говори скорее! — закричал Шерстиног.
— А ты поклонись мне да попроси повежливей. Может, и скажу.
Трудно было Шерстиногу кланяться Камышовой Жабе. Раньше он даже отцу-Великому Князю не кланялся. Но делать нечего. Поклонился и попросил вежливо:
— Скажи мне, пожалуйста, бабушка Жабушка, поведай — как человеком стать?
Жаба квакнула, словно усмехнулась, и сказала:
— Непросто стать человеком. Водыльник изменил в себе почти всё: и лицо, и цвет глаз, и причёску. И нарядился, как знатный витязь. Но он только с виду человек. Злоба из него никуда не делась. И поэтому его зубы не поддаются колдовству. А зубы у него, как у акулы, острые-преострые.
— Так что же мне делать-то, бабушка Жабушка?
— А вот что. Нужно Водыльника три раза рассмешить. Как он третий раз засмеётся, так и красавица поймет, что он — злой колдун. И в тебе человека увидит.
— Разве я шут-скоморох, чтобы смешить! — зарычал Шерстиног. — Чтобы всякая нечисть надо мной потешалась! — Но вспомнил, что он давно уже не княжич, и гордиться ему нечем. И спросил: — Значит, Водыльник не смеётся, потому что не хочет выглядеть уродливым в глазах княжны?
— Верно, — кивнула Камышовая Жаба. — Иди, ищи три смешинки.
И стал Шерстиног думу думать, как бы Водыльника рассмешить поскорее. Вначале решил придумать смешинку-считалочку. Придумал и запел, и даже приплясывать начал:
Водяного мы искали,
В воду камешки бросали
И попали один раз,
Оказался водолаз!
Но вместо весёлого пения получалось грозное рычание. Ноги в болоте увязли — где тут спляшешь-станцуешь!
— Это не смешинка, — сказала Камышовая Жаба. — Смешинки ещё впереди. И поторопись. Водыльник задумал жениться на принцессе. А потом он затопит город и станет королём всех болот на свете.
— А княжна ему поверила?
— Она решила, что Водыльник — храбрый витязь, — ответила жаба.
— Ну, это мы ещё посмотрим! — разозлился Шерстиног. Навязал он себе покрепче на ноги большие лыковые чуни, на голову напялил шлем из бересты, сверху птичье гнездо положил, а в бороду воткнул кустик с красными ягодами клюквы. И стал похож на чучело огородное. Взял вместо копья длинную палку и заревел на все болото:
— Эй, витязь грозный — очень серьёзный! Хватит дуться — от лени копья гнутся. Выходи на бой страшный-рукопашный!
Увидел его Водыльник и не сдержался — засмеялся. И свои акульи зубы показал. Но княжна не обратила на это внимания.
Вскоре Водыльник понял хитрость своего врага и прошипел:
— Ну, Шерстиног, больше меня не рассмешишь. Ни на какие твои глупости не поддамся.
— Какие уж глупости! — вздохнул Шерстиног. — В болоте сижу — дальше носа не гляжу. А мама мне говорила: "Не держи ноги в сырости — простудишься!"
— Не может быть! — удивился Водыльник. — Запутать меня хочешь! Вся сила — в воде, это даже пиявки знают.
Шерстиног понял: нечисти весело, когда человеку горько. Значит, нужно довести себя самого до слёз. И помогут ему в этом другие жители болота. Те, кто Водыльником недоволен.
— Он нас бросил, — шептались лягушки презрительно про Водыльника. — У него теперь лапы сухие-плохие.
— Он на рыбе-соме не катается, а с людьми знается! — возмущались цапли.
— Мы его проучим, — сказал им Шерстиног. — Мы его в болото вернём. Эй, пиявки, комары-козявки! Кусайте меня да пейте из меня кровушку! Отдаю я вам себя, горемычного, на испытание.
Услышали это пиявки, комары-козявки и набросились на Шерстинога. Начали его кусать да щипать, а цапли — клевать длинными клювами да дергать за бороду. Но не больно, а понарошку.
Увидел это Водыльник, начал ладони потирать от удовольствия. А Шерстиног стонет-плачет:
От страдания лихого
Нет лекарства никакого!
Тут красавица девица вышла из шалаша и говорит:
— Видно, и Шерстиногу бывает больно. Мне даже жалко его!
— Не жалей! — злится Водыльник. — Пусть ещё повоет-попоёт.
И Шерстиног запел:
Красно солнышко высоко,
Не допрыгнуть, не достать.
А болото так глубоко,
Не с кем весточку послать.
Княжне стало любопытно. Она и спрашивает:
— Кому весточку хочешь послать?
— Тебе, красавица, — отвечает Шерстиног с поклоном. — Жениться на тебе хочу.
— Ах, ты, чудище пучеглазое! — разгневалась княжна. — Да как ты смеешь говорить такое! Не тряси ты бородой пред хозяйкой молодой!
Вот тут Водыльник и захохотал во второй раз. И смеялся пуще прежнего. И опять княжна не обратила внимания на его акульи зубы.
Залез Шерстиног в камыши, а Камышовая Жаба тут как тут.
— Хорошая смешинка получилась, — похвалила она.
— Эх, бабушка Жабушка, вздохнул Шерстиног. — Я девушке правду сказал.
— Вот и возьмешь её себе в жены. Если ещё одну смешинку найдёшь.
— Да где её найти?
— Не горюй — не кручинься. Может, гнилушки знают. Они всюду посветят — всё приметят. Спроси их.
— Эй, огоньки-трухлявые пеньки! — зовёт Шерстиног. — Собирайтесь на совет!
Гнилушки потихоньку подплыли к Шерстиногу. Тусклыми глазками на него светят.
— Всё видим, всё знаем, — шепчут. — Возьми одну из нас себе. Она и подскажет.
Взял Шерстиног самую маленькую щепку-гнилушку и спрятал в бороде.
— Сделай вид, что Водыльник тебя победил, — шепнула ему гнилушка. — И подари меня девице красавице.
Опять пошел Шерстиног к старому дереву, к шалашу. Поклонился в ноги Водыльнику и сказал:
— Не могу я тебя победить, великий царь. Повинуюсь тебе во всем.
— А-а, смирился! — закричал Водыльник. — Понял моё величие!
На крики из шалаша вышла княжна.
— И невесте твоей я низко кланяюсь, — сказал Шерстиног. — Прими, княжна, в дар от меня щепочку-гнилушку.
— Щепочку? — Водыльник не поверил своим ушам. — Простую щепочку-гнилушку?
— Не простую. Она по ночам светится, словно звёздочка, — похвалил свой подарок Шерстиног. — Очень красиво!
— Ты бы мне ещё пиявку в лукошке принёс, — поморщилась княжна.
Как только она это сказала, Водыльник хихикнул, а потом и рассмеялся. Княжна посмотрела на него и увидела акульи зубы. Так и ахнула. Водыльник сразу уменьшился в размерах. Его руки превратились в лапы с перепонками между пальцев. Он побежал по болоту, прыгая с кочки на кочку и размахивая хвостом.
— Кто это? — спросила княжна.
— Злой колдун, — сказал Шерстиног.
Девушка с удивлением взглянула на Шерстинога и спросила:
— А ты сам-то кто такой будешь?
Шерстиног ощупал своё лицо и понял, что вновь обрёл человеческий облик. Даже охотничий костюм на нем был как новенький.
Тут как раз мимо жаба проплывала, серо-жёлтая, как песок. Шерстиног и попросил её:
— Бабушка Жабушка, скажи, кто я есть?
Старая Камышовая Жаба улыбнулась и сказала:
— Поживем — увидим.
НАСТЕНЬКА-СЛАСТЕНЬКА
Одна маленькая девочка была ужасной сладкоежкой. И поэтому бабушка звала её Настенькой-Сластенькой.
— Вот не будешь есть гречневую кашу, — журила ее бабушка, — попадешь в сахарницу и превратишься в сахарок.
— А может, я хочу стать сахарком, — захныкала однажды девочка. — А от тебя, бабушка, только горько мне становится.
И после этих слов сахарница вдруг упала со стола на пол, но не разбилась. А из нее выскочил Весёлый Леденец.
— Тебе пора в Сахарную страну! — крикнул он весело.
— Не слушай его, — заохала бабушка испуганно. — Кыш отсюда! — и начала ловить Веселого Леденца. Девочка тоже хотела его поймать, но наступила на сахарницу и вдруг сделалась совсем маленькой. И съехала на самое дно сахарницы. Огляделась и увидела, что попала в волшебную страну, с озером и дворцом на склоне Вулкана.
— Ах, — услышала она тоненький голосок. — Что за сахарные губки!
Девочку окружили самые настоящие живые конфеты: они были в красивых обертках и все очень сладко улыбались.
— Ох, — восхищались конфеты и кланялись. — Какие у нее леденцовые глазки!
— И шоколадные волосы! — восторженно говорило Пирожное. Оно неуклюже подпрыгнуло и посадило на волосы девочки кремовую розочку.
— Поешь земляничного варенья из озера, — приглашал Весёлый Леденец. — Попробуй сгущёного молока из вулкана.
Окруженная хороводом конфет, печенья и засахаренных орешков, девочка вдруг очутилась в Пряничном дворце, на шоколадном троне. Она поела шоколада и варенья, подышала сахарной пудрой, которая кружилась в воздухе и...
— Ой! — воскликнула она вдруг испуганно. — Зубы заболели.
— А ты погрызи меня, — посоветовал Весёлый Леденец.
— Еще чего! — возмутилась девочка. — Еще больше заболят.
— Зубы надо лечить мороженым, — убежденно сказали пломбиры.
Но от мороженого Настенькины зубы заболели еще сильней.
— Я теперь еще и пить хочу! — воскликнула девочка.
— Подать сюда самый сладкий, самый сахарный сироп! — приказал Весёлый Леденец. От сиропа у Настеньки-Сластеньки сразу слиплись губы. Девочка хотела встать, но шоколадный трон не отпустил ее. Тогда она бросила чашку с сиропом на пол.
— Что такое? — удивились конфеты. — Она не хочет сиропа!
— Не нужен ей сироп, — прошептали Медовые Соты. — Она хочет мёда.
— Потому что она — самая сахарная сладкоежка, — вздохнуло завистливое Печенье.
От сахарной пудры девочка чихнула, и ее губки разлепились.
— Стойте, — сказала она. — Я не хочу мёда.
— Ты точно заболела, — прогудел Вулкан и выплеснул на Пряничный дворец целое море сгущенки. — Возьми мою шубу из сгущенки.
Сгущенка заполнила дворец, и конфеты начали тонуть.
— Стойте! — крикнула Настенька-Сластенька. — Шуба из сгущенки липкая, а мое платьице и так уже испачкано. И кремовая розочка прическу испортила.
— Потому что ты — самая сладкая сластена, — сказал Весёлый Леденец, выныривая из сгущенки.
— Я не сластена, — девочка даже ножкой топнула. — Я, может, кефира хочу. И гречневой каши!
И как только она это сказала, в тот же миг оказалась на кухне, рядом с бабушкой.
— Бабушка! — обрадовалась Настенька-Сластенька. — Я вернулась! Где моя каша?
— Сладкая ты моя, — сказала бабушка, обнимая внучку.
— Я не сладкая, — вздохнула девочка. И попросила у бабушки прощенья, пообещав быть всегда послушной. И бабушка ей поверила.