|
Нина ШЕВЦОВА
Эта подборка моих стихов, хоть и написанных в разное время, посвящена одной горькой теме: беспамятства, утраты корней, родственных чувств человеческих. Мне кажется, что наше общество сейчас переживает именно такой момент, и эти стихи станут волновать не только меня.
* * *
Нынче в кассе билетов навалом:
Кто же из дому едет зимой?
Оглушенная гулким вокзалом,
Я прошу:
"Два билета... Домой..."
Но опять - удивленно, устало
Смотришь ты на меня и кругом:
То ли вновь я тебя не узнала,
То ль забыла опять,
где мой дом...
* * *
Прощай. Я ухожу.
Мы не должны...
Уже не похоть - смертная истома...
Тебя, конечно, вышлют из страны.
Меня, наверно, выгонят из дома.
Ты пьешь, и ты уже - не человек.
Нам друг от друга ничего не надо.
Беспамятство зияет из-под век.
Я предаю тебя всем мукам ада.
Пусть, выходя,
споткнусь о твой порог,
Мигнет свеча из красного угла.
Пускай от глаз твоих сокроет Бог
Дорогу, по которой я ушла.
* * *
Так женщина умеет мстить:
Всей яростью на повороте
До дна любовь твою испить,
Родить ребенка
плоть от плоти
И - дорогое умыкнуть,
Убрав тебя из яви зыбкой:
Черты родные зачеркнуть
Чужою правильной улыбкой,
Забвенья вежливую нить
В последнем переслать конверте.
Так женщина умеет мстить.
Всю жизнь.
И даже после смерти.
* * *
Сгорая в крутой перспективе,
Успей прошептать, кто ты есть.
Оставь мне в сыром негативе
Рождения кроткую весть.
И так же случится со мною?!
Сожжет и, вслепую опять
Зачав меня, время иное
Ни крика не выпустит вспять...
* * *
Ладно.
Пусть мне досталось "не быть".
Сброшен импульс -
и нет виноватых.
Мне и вне бытия не забыть
На руке этой вен синеватых.
Я не буду - нигде и никем,
Смерч бездомный,
пустая воронка.
Но впусти меня - только затем,
Чтоб впотьмах
успокоить ребенка.
* * *
"Любимая, когда бы я хотел
Родную мать не покидать до гроба,
Могилой стала б мне ее утроба.
У чувства есть отчаянья предел.
Когда мы так близки, что вряд ли цел
Один из нас, и ласки гасит злоба,
И глохнем от нехватки децибел -
Гони меня! А то погибнем оба.
Есть Женщина: как мать.
Как жизнь. Одна.
Вернусь к тебе,
хоть будешь ты с другими.
Ведь гибели моей ты носишь имя,
А значит - встреча точно суждена..."
* * *
Лес, осенью просвистанный
насквозь,
Лес, тайно изнуренный короедом,
Он умирает молча -
ветви врозь -
По замыслу, что и ему неведом.
Заслуги леса - мир и тишина,
Всем хлеб и кров,
кто нищ и презираем.
Большая молчаливая страна,
Чем ты больна?
Мы так и не узнаем.
Для новых гимнов
хватит старых слов
И старых пуль -
для всех детей беспечных.
Кровь порождает кровь, и рвет покров
Ярь свежих сил
и вещих снов запечных.
И мир - как лес,
просвистанный насквозь
Потоком усвистевшего озона:
Обрушен свод.
Заплакала икона.
Прости нас, мать.
И вновь покров набрось...
* * *
Авокадо с икрой,
Горький ром в серебре.
Сна стамбульского зной
В русском злом ноябре.
А Москва - для богатых,
Москва - для дельцов,
Казуистов чреватых
И крестных отцов:
Зов бесстыжей рекламы
И продажной любви...
Строит новые храмы
Да на новой крови.
Море крови и слез
Под ногами князей.
Черный юмор всерьез
Разоренных друзей.
Начинали с нуля,
Рисковали семьей.
В поры въелась земля,
Сон маячил петлей.
О, волчонок седой,
Русский бизнес в норе.
Авокадо с икрой,
Горький ром в серебре...
* * *
Молод, строен,
скромен, человечен,
Честный, трезвый,
мудрый, как пророк...
И за всё неслыханно отмечен
Правом царский выносить
горшок.
* * *
Ты с мира деньги, чтобы жить,
Собрал.
И мир - смердящий, гадкий -
Готов лишь грязные заплатки
Тебе за деньги предложить.
* * *
Не оценю участья вашего
И рук бесспорную породу.
В таких руках сгорю я заживо,
Чтоб только обрести свободу.
Кого любили вы -
отмечены:
Животный страх
им души точит.
Ваш бог, вкусивший человечины,
Другие жертвы
брать не хочет...
* * *
Прослушай новости
и поседей...
Едва узревших
смертную долину,
В беспамятстве,
живых еще людей
Хирурги расчленяют,
как скотину.
И краденое тайно продают:
Богатым пьяницам
меняют почки,
Кокетке, чтоб помолодеть,
вошьют
Яичник
от убитой чьей-то дочки.
За здравье люди
молятся и пьют,
Здоровье губят,
берегут издревле...
А все, кто от хирурга чуда ждут,
Спешат в Россию:
нынче здесь дешевле.
Купить -
бича незамутненный мозг,
Солдатика отчаянное сердце...
Душа переживет:
она как воск.
Ей - платишь -
даже в рай открыта дверца.
* * *
Утренний дальний маршрут
Мчит нас по вечному кругу.
Все продающие труд
Сонно прижались
друг к другу.
Хлопец мне гладит плечо,
Шепчет даос полусонно,
Горец глядит горячо,
В ложу зовут
два масона.
В этом смешении вер,
Генов, традиций, понятий
Чувствую сильный барьер
Рассовых войн
и проклятий.
Ешь свой чеснок, черемшу,
Майся похмельем, изжогой,
Социум, только прошу:
Жизнь человечью -
не трогай.
* * *
Еще одно сильное тело
обнимет могила,
И свистом пространства
усталый пронзит приговор:
"Я призывал их,
когда ты их мало любила.
И дара забвенья
лишаю тебя с этих пор.
Неси их упреки
и все, что успела заметить:
Секретные метки родных,
неприкаянных - всех.
Люби безнаказанно тех,
кто не может ответить.
И ложью святой
откупайся от них без помех..."
* * *
Троллейбус приплыл,
как свистящий шелк.
В столбняк погружен
пассажир у окна.
Мой космос погас.
Мой эфир умолк.
Сегодня я разом
всех чувств лишена.
Свистящий троллейбус
прошу, чтоб увез
Туда, где в мозги
не вбивают гвоздей.
С тоскливою верой
в сумерки слез
Нырну как слепая,
пугаясь людей...
* * *
Я к вам вбегу
не с тостами смиренными,
А чтоб успеть,
схватить, ударить жестко
И выбить бритву из руки подростка,
Дрожащую над голубыми венами.
За чье благополучие расплата?
Кто, кто в тебе
не понял ни рожна?
Прости меня.
Не я ли виновата,
Что стала жизнь твоя
тебе страшна?
Дай мне последний шанс.
Без укоризн
Я докажу,
как мысль твоя жестока.
Дороже этой жизни
только жизнь,
Которая в тебе
молчит до срока.
* * *
Когда, воюя,
люди землю ранят,
Она, вставая на дыбы
меж них,
Подобно старой матери,
не станет
Себе искать защиту
у чужих.
Мать знает,
что безжалостные пули
Всегда находят
лучших сыновей.
Вот снова братья
лица отвернули
И мёртвых в сердце
зарывают ей.
Обсудить
на форуме.
|