Этот год — юбилейный для последнего лауреата Госпремии в области детской литературы Ирины Петровны Токмаковой (в девичестве Манукова, 1929-2018).
Русская поэтесса, сказочница, драматург, переводчик, лауреат Государственной премии в области литературы (2003) и лауреат премии правительства РФ в области образования (2008), а также лауреат ряда других государственных и общественных премий в области литературы, Ирина Петровна была двуязычным ребёнком, о чем мало кому известному — но о чём она сама не раз вспоминала в беседах с близкими.
Родилась в Москве, в семье инженера-электрика Перча Манукяна (впоследствии фамилия "русифицировалась" в Манукова) и Лидии Дилегенской, детского врача, директора "Дома подкидышей", куда привозили брошенных родителями, голодных, часто больных, всегда несчастных детей.
Маленькую Ирочку воспитывала сестра отца, которую она называла второй мамой. Именно она и научила племянницу армянскому языку, поскольку говорила с ней на своем родном языке. Токмакова вспоминала, что до трёх лет часто путала два языка и предложения строила из армянских и русских слов.
У Иры была старшая сестра Елена (в семье ее звали Лёся), дочь матери от первого брака. Сестры дружила всю жизнь.
Лидия Александровна много работала — параллельно с основной работой в "Доме подкидыша", она еще преподавала и в 1-м Медицинском институте курс детских болезней.
"Всё моё детство мама занималась больше наукой и чужими детьми, чем своими двумя дочерьми", — вспоминала Ирина Петровна.
Но девочки никогда не чувствовали себя обделёнными родительской любовью — с ними всегда были тетя и папа.
Именно отец передал Ире любовь к поэзии — он мог часами читать ей Пушкина. Писала она с детства, но в школе будущего классика "сбили с толку".
"Со мной в классе училась дочка Лебедева-Кумача, — рассказывала Токмакова. — Она дала отцу почитать мои стихи, и он написал мне рецензию как настоящему поэту. Но плохую. И я сломалась".
Сама Токмакова вспоминала, что её "подростковый возраст пришелся на войну. В моей книжечке "Сосны шумят" описано всё так, как было. Детей эвакуировали и поселили в деревеньке недалеко от города Пензы, в которой я училась. Я приходила в группу к старшеньким, гуляла, играла, помогала. И потом, в более старшем возрасте мне всегда очень нравилось гулять где-нибудь недалеко от детского сада. Я обязательно ходила в детский сад, любила просто присесть на травку
рядом с забором и посмотреть на них, послушать. Так что я всегда, так или иначе, была вместе с детьми, с множеством детей, которые больше всего на свете нуждались в любви. Это основное для детского писателя — любовь к ребенку".
Ирина Петровна, как она сама смеялась, "была по жизни отличницей". И школу окончила с золотой медалью, благодаря чему поступила в МГУ на романо-германское отделение филологического факультета без экзаменов.
Блестяще проучившись все пять лет, она решила быть учёным и продолжила учебу в аспирантуре, параллельно работая преподавателем английского языка в МИФИ.
Ирина уже была замужем — денег в молодой семье не хватало, и она ещё и подрабатывала переводчиком с иностранными делегациями. Однажды в делегации ей "попался" швед — инженер господин Боргквист. Много позже, в интервью поэт Токмакова сказала: "Я знаю пять языков, включая детский". Она знала их гораздо больше — но шведский учила "вторым" в университете. А еще были английский, немецкий, польский, норвежский и датский. Это не считая
родных русского и армянского.
Господин Боргквист, поговорив с Ирой на родном языке и услышав, как она читает на шведском стихотворение Густава Фрёдинга и с любовью рассказывает о маленьком сыне Васе, прислал ей из Швеции книжку народных песенок.
Токмакова вспоминала: "Я их перевела, а муж (художник Лев Токмаков) отнес стихи в "Детгиз", где их сразу напечатали. Забросив диссертацию, я занялась детскими стихами и переводами. Во вторую книжку вошли переводы шотландских народных песенок. Когда Маршак прочёл в "Мурзилке" мои стихотворные тексты, он мне позвонил и попросил прийти. Я, понятно, робела, волновалась перед встречей, но он отнёсся ко мне очень уважительно, говорил как с равной. А потом
рекомендовал меня в Союз писателей. Нас, начинающих, тогда было много: Эмма Мошковская, Генрих Сапгир, Роман Сеф и другие".
Надо сказать, что именно муж и был тем человеком, который поддержал молодую Ирину — семья с большим недоверием отнеслась к "творческим" перспективам дочери, хотя и возражать не стала. Но именно Лев Алексеевич и отнёс стихи в издательство, и сделала к ним картинки и впоследствии всегда и во всем поддерживал жену.
Одна из шведских песенок стала любимой для семьи Токмаковых на всю жизнь — она очень понравилась пятилетнему Васе:
Маленький барашек
Нам мешок кудряшек
Подарил к зиме,
Подарил к зиме.
Вышла брату шубка.
Вышла маме юбка.
И носочки мне,
И носочки мне.
Так из "кудряшек шведского барашка" родилась русская книжка "Водят пчелы хоровод".
Ирина Петровна вспоминала: "Немецкий я знала с детства, английский глубоко профессионально, шведский как второй язык и болгарский и польский просто потому, что выходило очень много интересных книжек, особенно польских, у нас было очень много их дома, а Лев Алексеевич, мой супруг, увлекался их иллюстрацией. А что это такое, когда смотришь и видишь фигу? Поэтому мы просто купили пластинку-самоучитель и выучили польский язык. Однажды мне пришлось поехать по линии Министерства
образования в Польшу, я делала там доклад о дошкольной литературе в Советском Союзе. Мне этот доклад перевели, и я произнесла его по-польски, получив комплимент — "пани ма правдиви варшавски акцент". Потом я подружилась с писателями болгарскими. Поучила немножко и болгарский, переводила некоторые стихи".
Переводов у Токмаковой очень много. Самый любимый среди них — "Ветер в ивах". С ним связана интересная история. Её Ирина Петровна рассказала в одном из интервью:
"Был такой культурный обмен между Англией и Советским Союзом, и я была по линии этого культурного обмена приглашена в Англию. Основная цель — почитать лекцию о Маршаке. Там я очень многим интересовалась, познакомилась и повстречалась с разными писателями, литературоведами. И когда я уезжала в Москву, мне подарили "Ветер в ивах" — просто так, на память, с трогательной надписью. Я это прочитала, книжка меня тронула, очень понравилась, но я решила, что переводить
это никогда не буду — слишком трудно. Потом, много лет спустя меня всё-таки попросили в "Детгизе" заняться этим переводом. И когда я начала переводить, то работала взахлёб. Работала целое лето, вещь довольно большая… Мне показалось, что это лучшее из всего того, что я переводила, хотя я переводила очень много.
И вы знаете, потом мне повезло побывать на том месте на Темзе, где разворачиваются события этой книги. Как же тонко она написана! Там всё именно так. Кажется, что все эти зверюшки, они ведь совсем люди, там оживают. Эта вещь обладает таким живым дыханием, что её надо переводить с трепетом. Нельзя переводить её просто потому, что ты учил язык. Её надо почувствовать. Возвращаясь к принципам перевода, назову ещё один — я стараюсь никогда не вмешиваться в то, что создал автор. Я
знаю, что некоторые переводчики стараются добавить что-то от себя. Я этого себе не позволяю и с большим уважением отношусь к автору, если уж я взялась его переводить".
Однажды Токмакову спросили — что для неё интереснее: сочинять свое или переводить чужое? И она честно ответила: "И то, и другое одинаково интересно".
Для многих читателей Ирина Петровна — прежде всего поэт. Она написала уникальные стихи, с абсолютным чувством ритма и волшебным свойством не отпускать читателя — большого и маленького. И сама называла свои стихи "игра и радость".
Мало кто не слышал её знаменитый "Плим":
Ложка — это ложка,
Ложкой суп едят.
Кошка — это кошка,
У кошки семь котят.
Тряпка — это тряпка,
Тряпкой вытру стол.
Шапка — это шапка,
Оделся и пошел.
А я придумал слово,
Смешное слово — плим.
И повторяю снова:
Плим, плим, плим!
Вот прыгает и скачет
Плим, плим, плим.
И ничего не значит
Плим, плим, плим!
Стихотворная "карусель" (один из самых известных сборников стихов, иллюстрированный мужем Львом Токмаковым, так и называется — "Карусель") И. Токмаковой всегда "вертится" вокруг ребенка. Он — главный герой её стихов.
В дальнейшем поэзия дополнилась прозой — повестями "Сосны шумят", "Ростик и Кеша".
Повести-сказки "И настанет весёлое утро", "Счастливо, Ивушкин", "Маруся ещё вернётся" — очень современны, хотя и написаны в разное время. Современна их тема — жизнь семьи, проблема человеческого общения.
Сама писательница вспоминала: "Многое я беру из своей жизни. Например, у нас был эрдельтерьер. И вот я написала сказку, в которой собака понимала человеческий язык, если с ней разговаривал добрый человек, а недобрые слышали только лай. Главного героя я писала со своего питомца. Позже была книжка "И настанет веселое утро" — это сказка, где девочка попадает в послевоенное время в город Крутогорск, прототипом которого была Пенза времен нашей эвакуации. А в
сказке "Маруся еще вернётся" главная героиня жила на даче, которую я списала со своей. В сказке фигурирует говорящий дом, которого звали Зеленый Клим. Мы до сих пор так зовем наш дачный дом. В "Счастливо, Ивушкин!" дом тоже реальный, в таком мы жили в Костромской области. Практически везде, где есть описание дома, фигурирует интерьер моей дачи или мест, где мне приходилось жить. А вот детские персонажи вымышленные".
Ирина Петровна создала целый комплект сказочных "учебников", где познавательные задачи облекаются в поэтическую плоть: "Аля, Кляксич и буква "А", "Может, нуль не виноват?", "Аля, Кляксич и Вреднюга", "Аля, Антон и Перепут", "Аля, мистер Блот и буква "Z". Сказки подчинены цели обучить ребенка, подготовить его к школе, привить вкус к серьёзной школьной работе. И то, что это сделано весело, заразительно, с выдумкой,
фантазией, обеспечило им успех.
Ирина Петровна всегда с удовольствием и одновременно с болью вспоминала свою жизнь:
"Сейчас трудно объяснить, как мы жили (в советское время)... Например, моя мама работала врачом, директором дома подкидышей, которых было очень много в 30-е годы. Наша семья жила в этом же здании на первом этаже. Моя мама имела неподотчётный директорский фонд и в жизни не взяла оттуда ни копейки. В 12 часов дня она всегда снимала пробу с обеда, и не дай бог, если вдруг моя старшая сестра пойдёт вместе с ней и поварихи начнут совать Лесеньке пирожки! Мама тут же каменела
и говорила сестре: "Пошла вон!" Раньше воспользоваться чем-то казённым было позором…
Какие-то вещи внушались ещё в школе. Например, нет чужой беды. Первый раз я услышала широко сейчас принятое выражение "это ваши проблемы" в 1983 году. Тогда я летела из Парижа с писательской конференции в Москву, а так как наши сбили какой-то корейский самолёт, по всему миру был объявлен бойкот "Аэрофлоту". Я подхожу к окошечку, чтобы лететь домой, а меня отправляют туда, откуда пришла. А у меня ни денег, ни визы! И вот тогда-то от девушки в окошечке я и
услышала впервые: "Это ваши проблемы!" И была этим совершенно фраппирована. А сейчас эту фразу слышишь на каждом шагу.
Да, был разрыв между партийной элитой и народом, но не было этих безумных богатств, не было людей, которые делают себе золотые унитазы…
Мы с мужем, будучи в высшей степени безденежными людьми, сумели вступить в кооператив, купить квартиру — вот эту, как я говорю, в стиле "позднехрущёвский ренессанс". А что я могу теперь? Я, лауреат Государственной премии, кем себя чувствую? Что я могу сделать, чтобы помочь своей внучке купить жильё — так, как когда-то помогли мне родители, жившие на одни свои зарплаты — врача и инженера? Чувствую себя барахлом…"
Но она прожила яркую и интересную жизнь, наполненную книгами, поездками, международными и всесоюзными литературными совещаниями, своими стихами и прозой. И главное — любовью к семье и детям.
ЦИТАТЫ ИЗ ИРИНЫ ТОКМАКОВОЙ
"Надо знать и любить своего читателя"
"Нынешние дети рождаются уже с компьютером в голове, ему портят жизнь паршивыми мультиками, но маленький ребёнок остался тем же!"
"Я взяла добрую тональность, а то всё вокруг слишком яростное".
"Сказки у меня пишутся сами, я просто наблюдаю".
"Детскому писателю прежде всего нужно любить детей".
"Я не предвижу смерть книги, если только коммерсанты её не убьют, когда она будет просто недоступна по цене нормальным людям".
"Писать сказки — это серьёзная профессия".
"Детский писатель не просто поёт, как птичка на ветке… Необходимо постоянно оттачивать свое мастерство… Надо знать и любить своего читателя, думать о его душе и понимать, какая духовная пища ему нужна".