Александр Нефедов
СУДЬБА ПОЭТА И ДИПЛОМАТА 190 лет назад, ранним утром 11 июня 1829 года, на пыльной дороге из Тифлиса в Карс Александр Пушкин повстречал странную процессию. Позднее этот эпизод своего невольного кавказского вояжа он опишет в статье "Путешествие в Арзрум". "…Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. — Откуда вы? — спросил я их. — Из Тегерана. — Что вы везёте? — Грибоеда".
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР
"Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис, — продолжает повествование Пушкин. — Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова! Я расстался с ним в прошлом году, в Петербурге, перед отъездом его в Персию. Он был печален и имел странные предчувствия".
Неожиданная встреча двух Александров Сергеевичей, добрых знакомых и почти ровесников, в судьбах которых было так много общего — детство на фоне замечательных дворянских усадеб, великосветская жизнь, литературно-поэтическая популярность, до конца не реализованные творческие планы и трагический жизненный финал в расцвете лет, стала в дальнейшем поводом для различных интерпретаций и поиска множества параллелей. И одной из главных оказалось отражение помещичьего быта в их произведениях.
В 1916 году известный литературовед М.О. Гершензон опубликовал великолепную работу "Грибоедовская Москва", которая и до сего дня не утратила своей актуальности. В ней исследователь показал судьбы людей, ставших прототипами хрестоматийной стихотворной комедии "Горе от ума".
Спустя десять лет его коллега по творческому цеху Н.К. Пиксанов в книге "Грибоедов и старое барство" резонно отметил, что Александр Грибоедов, как и многие его современники, делили свою усадебную жизнь на два периода — зимний, а значит, городской, и летний — преимущественно усадебный.
Для Александра Пушкина с летней жизнью и первыми яркими детскими впечатлениями связано возродившаяся подмосковная усадьба Захарово, которая так или иначе упоминается в некоторых его произведениях.
У Александра Грибоедова такой творческой alma mater стала чудесная Хмелита в нынешней Смоленской области. И если вы интересуетесь русской историей, литературой и усадебной культурой, то миновать посещения этой усадьбы просто невозможно.
БАРИНОМ РОДИЛСЯ, НО НЕ СТАЛ
В 1799 году четырёхлетний Александр Грибоедов получил в наследство от бабушки по отцовской линии сельцо Сушнево Покровской округи Владимирской губернии. В ту пору ему уже принадлежала часть соседнего имения Митрофаниха.
Но спустя десять лет, в 1809 году, Сушнево было продано родителями из-за постоянных финансовых затруднений, а от второго владения в 1816 году А.С.Грибоевдов отказался сам в пользу своей сестры Марии, и всю оставшуюся жизнь никакими земельными угодьями, усадьбами, а стало быть, и крепостными крестьянами, не владел, оброков не получал и жил исключительно на государственное жалованье.
Впрочем, это не помешало Александру Грибоедову хорошо познакомиться не только с городской, но и с провинциальной усадебной жизнью.
Любопытен факт: А.С. Грибоедов в детстве неоднократно бывал проездом в подмосковном Захарове, которое до 1804 года принадлежало его дальней родственнице.
А.С. Пушкин впервые посетил воспетое село в 1805 году, после того, как его приобрела за 28 тысяч рублей бабушка будущего поэта — Мария Алексеевна Ганнибал.
Нельзя не упомянуть и о легендарном Русском Парнасе — подмосковной усадьбе Остафьево князя П.А.Вяземского. Здесь Грибоедов неоднократно бывал в 1820-е годы.
В одном из писем Вяземскому, относящемуся в лету 1824 года, Грибоедов сообщает: "Я ещё дней на семь буду в Москве и, конечно, загляну к вам в Остафьево, где на свободе потолкуем".
Современникам гостивший в усадьбе Вяземских автор "Горя от ума" запомнился талантливой актёрской игрой на подмостках любительского театра.
Сам же Александр Сергеевич свои впечатления о вольной, независимой жизни в усадьбах друзей и родных отразил в нетленной комедии: "Движенья более. В деревню, в тёплый край. Будь чаще на коне. Деревня летом рай".
В РАЙСКОЙ ХМЕЛИТЕ
Наверное, в этом есть определённый смысл: в наши дни доехать до усадьбы Хмелита, расположенной почти в тридцати километрах в стороне от города Вязьма, так же непросто, как и во времена самого Грибоедова. Асфальт на шоссе далёк от идеала, автобус ходит сюда из райцентра один раз в день, да и то через сутки. Так что лучше всего добираться сюда в составе организованной экскурсии. Да так, чтобы еще оставалось свободное время для прогулки по великолепному усадебному парку, где вас
наверняка поразят своим величием столетние дубы. Они такие огромные, что даже оккупировавшие с зимы 1941-го по весну 1943-го годов здешний край фашисты, которые пустили на топку печей всю сохранившуюся в усадебном доме мебель, не смогли ручными пилами совладать с этими великанами.
Любопытно, что первое упоминание в печати об усадьбе Хмелита как о месте пребывания здесь А.С. Грибоедова связано с именем будущего историка и издателя журнала "Русская старина" М.И. Семевского.
После посещения усадьбы в 1856 году, где управляющим служил его отец, в журнале "Москвитянин" появилась статья "Несколько слов о фамилии Грибоедовых". В ней обобщались собранные М.И. Семевским сведения о предках матери поэта, его сестре Марии Сергеевне и коротко сообщалось о сохранившихся реликвиях и господском доме дворян Грибоедовых.
Эта публикация и стала отправной точкой продолжающегося и по сей день изучения усадьбы и её владельцев в контексте исследования биографии самого Александра Грибоедова.
Теперь здесь, в главном усадебном доме, распложены великолепно оформленные экспозиции Государственного историко-культурного и природного музея-заповедника А.С. Грибоедова Хмелита.
И сейчас мы уже доподлинно знаем, что с 1747 года усадьбой владел лейб-гвардии капитан-поручик Преображенского полка Фёдор Алексеевич Грибоедов, дед поэта и драматурга, музыканта и переводчика, масона и дипломата А.С. Грибоедова. При нем Хмелита приобретает свой окончательный облик богатой "каменной усадьбы" и переживает настоящий расцвет.
Именно при Ф.А. Грибоедове в 1753 году началось строительство главного каменного дома "о двух этажах с четырьмя флигелями, регулярного парка с глухими и открытыми аллеями, двух копаных прудов с саженой рыбой, хороших цветников с каменными статуями, пейзажного парка и разных хозяйственных служб".
Панораму усадебного ансамбля дополняла возведённая в 1759-1767 годах каменная церковь во имя Казанской иконы Божьей Матери.
ЗНАКОМЫЕ ВСЁ ЛИЦА
В летнюю пору на балы в Хмелиту собиралось избранное аристократическое общество. Сюда приезжали многочисленные близкие и дальние родственники хозяина, да и просто знакомые — Лыкошины, Станкевичи, Акинфовы, Тиньковы, Радзимовские, Нарышкины, Хованские, Татищевы, Вадбольские, Квашнины-Самарины, Хомяковы. Это именно им посвящена знаменитая фраза из комедии "Горе от ума": "Ба! Знакомые все лица!".
С конца 1790-х годов и примерно до 1811 года, в свои детские и юношеские годы, здесь каждое лето гостил А.С. Грибоедов. В Хмелите в его распоряжении было обилие книг — богатая библиотека русской и иностранной литературы, собрание подписных журналов.
Именно здесь Грибоедов встречал среди гостей будущих героев своей бессмертной комедии.
Литературоведы увидели в образе Фамусова черты дядюшки писателя Алексея Федоровича Грибоедова, Софья — с большой долей вероятности сестра драматурга, Скалозуб похож на генерала Паскевича, а в образе Чацкого узнают Ивана Якушкина, будущего декабриста. Впрочем, в главном герое комедии немало и от самого её автора.
Интересен и такой факт: уроки танцев в летнюю пору молодёжи здесь преподавал сам Пётр Иогель — будущий персонаж другого классического произведения — "Войны и мира" Л.Н.Толстого.
Идиллия закончилась в 1812 году — Грибоедов начал службу в армии добровольцем-корнетом в гусарском полку и больше сюда не приезжал, а к началу разорения Хмелиты первыми руку приложили военные — здесь сначала останавливался ближайший сподвижник Наполеона, вице-король Неаполя и Сицилии и маршал Франции Иоахим Мюрат. А во время отступления французских войск в усадьбе стоял конный партизанский отряд генерал-майора И. М. Бегичева.
РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ
В упомянутой статье "Путешествие в Арзрум" Александр Пушкин отзывается о своём тёзке так:
"Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, всё в нём было необыкновенно привлекательно. … Жизнь Грибоедова была затемнена некоторыми облаками: следствие пылких страстей и могучих обстоятельств".
Страстью, о которой Пушкин наверняка знал, но из деликатности упоминать не стал, была неудержимая особенность дипломата решать спорные вопросы… дуэлью.
Один из таких поединков — легендарная "четверная дуэль" началась в 1817 году, а завершилась в 1818 году с корнетом Александром Якубовичем, ставшим впоследствии декабристом, много лет проведшим на каторге и скончавшемся в Енисейске в 1845 году. Она закончилась для Грибоедова относительно легко — бретёр отстрелил оппоненту мизинец левой руки.
Будучи отменным музыкантом, Александр Сергеевич поначалу тяжело переживал травму, которая не давала ему в полной мере играть на любимых музыкальных инструментах. Однако вскоре он обзавелся стальным наконечником на мизинец — своеобразным протезом, который позволял, как и прежде, виртуозно исполнять сложнейшие фортепианные композиции.
И именно благодаря этому напоминанию о несуразной дуэли, во многом похожей на захватывающий сюжет пушкинского "Выстрела", впоследствии удалось распознать растерзанное тело Грибоедова.
СМЕРТЬ ВАЗИР-МУХТАРА
В апреле 1828 года Александр Грибоедов был назначен послом России в Персии. Миссии была поставлена особая задача — добиться от шаха выполнения статей ранее заключенного по итогам русско-персидской войны Туркманчайского мирного договора и, в частности, выплаты военной контрибуции.
Кроме того, одним из пунктов договора обозначалась возможность свободного переселения армян в пределы России и многие из них решили воспользоваться этой возможностью. Среди них оказались евнух шахского гарема, главный казначей и хранитель драгоценных камней шаха, армянин мирза Якуб Маркарьян, который пожелал вернуться в Ереван, и две армянки из гарема одного из родственников шаха. Они, в числе других армян, временно укрылись на территории российского посольства в Тегеране.
Шах потребовал выдать беглецов, но вазир-мухтар — а именно так по-персидски звучала должность главы русской дипмиссии, повёл себя достаточно жёстко и никого не выдал. В конечном итоге возбуждённая толпа фанатиков напала на русское посольство. По показаниям персидских сановников, в тот день у посольства находилось около ста тысяч человек.
Конвой миссии из 35 казаков оказал сопротивление, но силы были неравны. В результате нападения погибли 37 находившихся в посольстве, в том числе и Грибоедов, отчаянно отстреливавшийся от нападавших моджахедов.
Его тело, изуродованное, как и тела других русских, удалось опознать лишь по фрагментам мундира и тому самому стальному протезу на мизинце левой руки.
ЧЁРНАЯ РОЗА ТИФЛИСА
После встречи у перевала через Безобдальский хребет, впоследствии переименованный в Пушкинский, пути двух Александров разошлись навсегда.
Пушкин продолжил своё путешествие по Кавказу, впереди его ожидало ещё множество событий — радостных и печальных. И точка в судьбе — выстрел на Чёрной речке. А Грибоедов спустя неделю нашёл своё последнее упокоение в Тифлисе на горе Мтацминда в гроте при церкви Святого Давида.
Его вдова, семнадцатилетняя Нина Чавчавадзе распорядилась установить на могиле супруга, с которым успела прожить всего пару недель, надгробие с надписью: "Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?"
Всю оставшуюся жизнь, а скончалась она достаточно рано — в 44 года, Нина носила траур и оплакивала смерть супруга. У княжны были поклонники, но она и не помышляла о новом замужестве, отвергла даже предложение талантливого поэта и блестящего генерала князя Григола Орбелиани, который был в неё влюблён на протяжении трёх десятилетий.
Верность Нины Чавчавадзе трагически погибшему мужу стала легендарной ещё при её жизни. Горожане называли несчастную вдову Чёрной розой Тифлиса.
В 1857 году она умерла во время разразившейся в городе эпидемии холеры.
Примечательно, что и по сей день имя Нины Чавчавадзе практически каждый день с пиететом упоминается в стенах усадебного дома Хмелиты. Ни одна экскурсия по старинному дворцу не проходится без рассказа о трогательной любви поэта и грузинской красавицы, на смоленской земле так никогда и не побывавшей, но которую здесь будут помнить всегда.