ДАЛЁКОЕ И БЛИЗКОЕ
Далёкое и близкое.
До боли мне знакомое.
Бывает небо чистое,
Как будто невесомое.
Вот детство беззаботное,
Так близко — не дотянешься.
Звезда есть путеводная,
Лишь в зрелости оглянешься.
Здесь юность с переливами,
Там вечер угасающий.
Любовь, как шквал порывами,
Есть долг, всё побеждающий.
Но есть в дали над звёздами
Судья, Кому всё ведомо.
Печали над погостами
И счастье — заповеданы.
ИРИСЫ
Ирисы цветут в саду,
Видно всем, как горделивы.
В этом солнечном году
Так таинственно красивы.
Цвет лиловый, голубой,
Очень много фиолета.
Ты прислушайся, постой —
Вот адажио для лета.
Еле слышный аромат,
Только в жаркую погоду.
С ними мой обычный сад
Стал заказником природы.
Есть коричневый там цвет,
Как сатин, но только жатый.
Снова я дарю букет,
Словно вовсе не женатый.
НЕСКУЧНЫЙ САД
"Нескучный сад" — такой нескучный.
Тургенев юный там бывал.
Реки Москвы поток беззвучный,
Когда-то первый мой астрал.
Холмы, овраги и дорожки
До самых Воробьёвых гор.
Девчонка в белых босоножках,
Из тех тропининских "синьор".
Скульптура нимфы на обнажённой,
Ротонда белая — маяк.
В нескучный сад всегда влюблённый,
Я как гуляка-холостяк.
Речной трамвай вот-вот отчалит.
Синьоре руку протяну.
Разлука сердце опечалит,
Как будто обмакнёт в волну.
Я вновь сюда один вернулся
Почти что через тридцать лет.
Тут всё иное, отвернулся…
Увы, совсем другой сюжет.
Но вдруг — журнальная обложка,
Её увидел, как тогда.
Девчонка в белых босоножках
Ко мне шагнула навсегда.
ОДА ТЕХНИКУМУ ПРИ ЗАВОДЕ "КАЛИБР"
Альма матер, альма матер!
Мой "Калибр", мой завод.
Юности былой фарватер
Звал меня всегда вперёд.
Этот техникум начало
Первых жизненных шагов.
Как же славно нас качала
Власть романтики и снов.
Мы учились точно мерить,
Мы пытались резать сталь.
А ещё любить и верить
В синеоблачную даль.
Мой поклон вам, педагоги.
До сих пор я вижу вас.
Брали вы со мной пороги
Многих трудных в жизни трасс.
Цех, трёхсменная работа,
Ритм конвейер задаёт.
Мы теперь в семье завода,
Мы калибровский народ.
Вот диплом, конечно синий.
Разлетелись кто куда.
Волосы белей, чем иней,
Быстро так бегут года.
Помнить техникум я буду.
Эта память навсегда.
О моём былом дебюте
Мне взгрустнётся иногда.
РЕЧКА ГРЯЗЁВА
Над рекой Грязёва соловьи поют,
Над Грязёвой быстрой наклонились ивы.
Ей до самой Истры совершать маршрут.
Речка-невеличка, где одни извивы.
Над рекою детства облака плывут.
Я сегодня счастлив выпавшей мне долей.
Правый берег низок, левый берег крут.
Сердцем ощущаю вспаханное поле.
Дождь пройдёт — Грязёва поменяет цвет.
Глины, видно, много у речных истоков.
Мне, сказать по правде, семь десятков лет.
Сколько на мне шрамов, больше от ожогов.
Коль зайду в Грязеву, с криком окунусь.
Вылью я водицу на седые пряди.
Нет милее края для меня, чем Русь,
Не хочу иного — ни вершка, ни пяди.
ТАНГО В ТАВЕРНЕ
Я люблю в таверне танго,
Где нет места для Сольвейг.
Оно сочное, как манго,
Оно страстное, как брейк.
Нет здесь верности рутинной.
Мачо лишь ломает бровь.
Танцовщица не наивна,
Знает цену на любовь.
Платье с вырезом по пояс,
Сверху вниз и снизу вверх.
Хрипловатый женский голос
Томно дарит им успех.
Мачо смотрит жадным взором,
Мачо даже джентльмен.
Нет достойнее партнёра.
Дует ветер перемен.
Звуки скрипки и рояля.
Он, она щека к щеке.
Страстью танец наполняя,
Стан её в его руке.
Ноги длинные от шеи,
В чёрной сеточке чулок.
Нет, не надо поскромнее,
Лишь нескромное здесь впрок.
Вот последние аккорды.
Они, молча, разошлись.
Вновь раздельно, оба горды.
Взгляд поверх, куда-то ввысь.