Грузинская тема в Москве символически начинается на Донской улице, у церкви Ризоположения, то есть положения честной Ризы Господней в Кремлёвском Успенском соборе. Это чисто русский православный праздник установлен в 1625 году, в память перенесения святыни грузинского народа в Москву.
Незадолго перед тем солдаты персидского шаха Аббаса I разорили Грузию и похитили частицу одежды Христа, в которой Его вели на Голгофу, из ризницы собора Светицховели в Мцхете. Впоследствии правитель прислал святыню в дар царю Михаилу Фёдоровичу и патриарху Филарету.
Именно на месте нынешнего Ризоположенского храма москвичи встречали шахское посольство.
ИСТОКИ русско-грузинских отношений уходят в самое отдалённое прошлое, ведь после принятия Православия Киевская Русь стала потенциальным союзником всех христианских государств, в том числе и Грузии. В 1185 году грузинская царица Тамара Великая даже сочеталась браком с сыном Владимиро-Суздальского князя Андрея Боголюбского Юрием, причём инициатива исходила из ближайшего окружения царицы. Правда, из-за личных качеств Юрия брак оказался неудачным.
На период монгольского нашествия двусторонние связи были прерваны, но с XV века возобновились, а в XVI-XVII веках стали носить постоянный характер. Грузинские монархи неоднократно обращались к московскому правительству с просьбами об оказании военной помощи и о совместных действиях против Персии и Турции.
В результате обмена посольствами и соответствующих переговоров Россия приняла под своё покровительство Кахетинское, затем Имеретинское и Картлийское царства, а их государи с детьми и с приближёнными присягнули на верность русскому царю. И уже к середине XVII столетия Москва становится в глазах грузин не только столицей народа, способного взять Грузию под свою защиту, но и центром грузинского просвещения.
НАЧАЛО московской грузинской общины можно отсчитывать с 1650-х годов, если быть точным, с 27 декабря 1653-го, когда в сопровождении матушки и многочисленной свиты прибыл в Белокаменную царевич Ираклий Теймуразович, впоследствии правитель Картли Ираклий I. Вместе с ним приехали братья Хохона и Элизбар Давиташвили, потомки царя Кахетии Александра I, который ещё в 1491 году направил посланников к Великому князю Ивану III. Давиташвили стали в России князьями Давыдовыми. Первых грузин-эмигрантов
царь Алексей Михайлович поселил в непосредственной близости от Кремля, возле Никольского греческого монастыря, пожалованного тогда же грузинам. В монастырской усыпальнице были погребены представители как первого, так и последующих поколений грузинской колонии в Москве.
Со временем сюда стало приезжать всё больше членов царских родов, а также именитых княжеских фамилий. Кто-то потом уезжал обратно для попытки занятия престола в Грузии, однако большинство семей, породнившись с русскими боярскими родами, остались в Первопрестольной навсегда.
Среди оставшихся — Амбрасадзе, Херхеулидзе, Дадиани, Джапаридзе, Сакварелидзе, Бежанишвили, а ещё несколько сотен других, незнатных фамилий, выехавших в Россию вместе со своими господами.
Некоторые грузины настолько хорошо овладели русским языком, что поступили на службу в Посольский приказ переводчиками.
Этим объясняется, что со второй половины XVII века переписка между российскими и грузинскими самодержцами стала вестись на русском и грузинском языках, а не на латинском и греческом, как случалось прежде.
Грузинских царевичей Александра и Матвея — сыновей царя Кахетии и Имеретии Арчила II Багратиони — поселили на улице Покровке. Когда же через год в Москву вместе с женою и двумя другими детьми явился и сам Арчил, всё семейство обосновалось в Ростовском подворье у Москвы-реки (теперешние Ростовская набережная и переулки), где было гораздо просторнее. Приезд царевичей и царя положил начало новому этапу русско-грузинских отношений.
КРАЙНЕ любопытны личность и судьба царевича Александра Арчиловича. Приехав в Первопрестольную в десятилетнем возрасте, он вскоре стал другом и соратником Петра I. "Возраст и связанные с ним интересы особенно сдружили юного царя Петра и царевича Александра, который был моложе Петра на полтора года… Некоторое время спустя Александр был посвящён во все увлечения Петра, включая его потешные игры в Преображенском…"
В ноябре 1686 года Александр Арчилович женился на боярышне Феодосии Ивановне Милославской, что способствовало укреплению доброжелательных отношений к царевичу со стороны правительницы Софьи Алексеевны и князя В.В. Голицына. На свадьбу Софья подарила молодым подмосковные сёла Всехсвятское, Красное и Пахра, а также деревню Кузнецово под Дмитровом.
Заметим, между прочим, что породнение грузинского царевича с представителями противостоящего Петру I политического клана никак не отразилось на братской дружбе сверстников.
Летом 1688-го царь Арчил с сыновьями срочно оставили Москву для занятия трона Имеретии. Однако попытка эта закончилась неудачей, и уже спустя год с небольшим братья возвратились (супруга Александра Арчиловича, Феодосия тем временем скончалась, не оставив потомства), отец же их смог вновь приехать в Россию лишь через десятилетие.
Пётр, учитывая способности и наклонности своего грузинского друга, предначертал ему поприще — бомбардирское, то есть артиллерийское дело. И существует немало свидетельств тому, что Александр весьма ответственно отнёсся к царскому поручению и проявил себя с самой лучшей стороны при освоении этой, совершенно новой для него, военной профессии.
Отправляясь в 1697 году с Великим посольством, Пётр I включил в его состав в качестве официального члена и Александра Арчиловича. Из-за некоторых обстоятельств он выехал позднее и догнал посольство уже за пределами России, в Риге. С того момента Александр попал в группу из пяти-шести человек, каковые весь посольский период неотлучно находились при самом Петре. В Голландии, в Гааге, царевич продолжил изучение артиллерийской науки. Ну а в мае 1700 года по указу государя,
"которые дела были в Пушкарском приказе, ведать генералу Александру Арчиловичу". При этом тот стал первым генерал-фельдцейхмейстером российской армии.
В сражении под Нарвой 19 ноября 1700 года Александр Арчилович со всем своим штабом попал в плен к шведам и 10 лет провёл в Стокгольме, получив возможность вернуться в Россию только после Полтавской баталии, благодаря которой между сторонами начались переговоры об обмене военнопленными. Однако по пути из Швеции царевич Александр скончался в возрасте 37 лет в городе Питео и был похоронен своим родителем в московском Донском монастыре. Там же позднее нашли последний приют и все
родственники Александра Арчиловича.
ПОСЛЕ безуспешного противостояния персам и туркам и из-за междоусобной борьбы феодалов Арчил II по приглашению Петра I в 1700 году окончательно эмигрировал в Россию и обосновался в селе Всехсвятское — это район нынешнего метро "Сокол" на Ленинградском проспекте. Примечательно, что иждивением царевны Дарьи (Дареджан) Арчиловны здесь была построена в 1733-1736 годах барочная церковь Всех Святых. В несколько переделанном виде и… с чуть наклонившейся из-за осадки
почвы колокольней она сохранилась до сих пор и даже получила статус патриаршего подворья. Однако почти полностью загорожена от проезжей части и тротуара западным павильоном "Сокола" и зданием пожарной части. До перехода Грузии под протекторат России по Георгиевскому трактату 1783 года службы в храме велись на грузинском языке, до начала прошлого века проводились как русские, так и грузинские церковные обряды. Рядом существовал небольшой грузинский некрополь.
В 1939-м Всехсвятскую церковь закрыли. Но сразу после войны местные жители, рассылая письма во все инстанции, М.И. Калинину и даже И.В. Сталину, подчёркивая, что храм является памятником русско-грузинской дружбы, добились разрешения на открытие. К Пасхе 1946 года состоялось его вторичное освящение.
Ещё при царе Арчиле и царевиче Александре во Всехсвятском появился деревянный зимний дворец. До постройки Петровского путевого дворца это здание служило местом остановки российских монархов перед въездом в Москву из Петербурга.
В 1703 году Арчил основал в селе грузинскую типографию, из которой вышла первая книга на грузинском языке.
В общем, на рубеже XVII-XVIII столетий Всехсвятское стало одним из двух центров московской грузинской колонии.
КАРТЛИЙСКИЙ царь Вахтанг VI, писатель и учёный, в области внешней политики, вслед за своими предшественниками, продолжил линию на сближение с Россией. Однако крайнее усложнение внешней и внутренней обстановки в Грузии вынудило Вахтанга в 1724 году эмигрировать вместе со всей семьёй и огромной свитой. Таким образом, население грузинской колонии в Москве составило уже три тысячи человек.
В 1729 году император Пётр II отдал Вахтангу старое царское село Воскресенское, значительное количество строительных материалов и большую по тем временам сумму — 10 тысяч рублей. И в самом скором времени по обоим берегам реки Пресни до впадения её в находящийся теперь на территории Зоопарка пруд появилась Грузинская слобода. На Георгиевской (Грузинской) площади находился деревянный дворец Вахтанга VI и его сыновей царевичей Бакара и Георгия, а рядом — деревянная же церковь Великомученика
Георгия Победоносца, заменённая потом каменной. Дворец впоследствии был заброшен, а его романтические руины ещё долго будоражили воображение горожан, гулявших по Пресненским прудам и бывшей слободе.
А вот Георгиевская церковь уцелела. В конце позапрошлого столетия к ней добавили пристройку в монументальном византийском стиле, но потом закрыли. Старая её часть возвращена верующим.
ВНОВЬ переселившиеся в Москву грузины продолжали полезный для своего народа труд: переводили с русского языка научные книги и учебники, восстановили грузинскую типографию, основанную царём Арчилом, занимались литературной деятельностью, картографией. В этом плане особенно примечательна деятельность младшего из сыновей Вахтанга VI царевича Вахушти Багратиони, поэтов Давида Гурамишвили, Сулхан-Саба Орбелиани, Давида Саакадзе…
Выходцы из Грузии продолжали селиться в Москве даже после переноса столицы в Санкт-Петербург, где грузины в большинстве своём стали обосновываться лишь после вхождения Восточно-Грузинского царства в состав Российской империи (1801).
Для грузинского народа московская колония стала живым воплощением веры в то, что Россия является единственным христианским государством, имеющим в Закавказье непосредственные политические интересы, и что эти интересы совпадают с политическими устремлениями Грузии.
Поэтому особенно понятным становится то упорство, с которым русский генерал князь Пётр Иванович Багратион сражался на Бородинском поле — для него, как и для всех грузин, в Москве существовала частичка самой Грузии.
К СЕРЕДИНЕ XIX века большинство дворов в Грузинах перешло в руки русских владельцев, а затем слобода как таковая и вовсе исчезла. Но память о ней осталась — в наименованиях Грузинских улиц, площади, переулка. Прогуливаясь по этому району теперь, мы всё ещё можем ощутить дух прошедшего. В сквере на Грузинской площади нас встретит памятник классику грузинской литературы Шота Руставели, а на соседней Тишинской площади увидим монумент "Дружба навеки",
посвящённый 200-летию (1783-1983) Георгиевского трактата, первую работу Зураба Церетели в Москве. Огромная колонна, заканчивающаяся венком, составлена из букв русского и грузинского алфавитов, которые составляют слова "Мир", "Труд", "Единство", "Братство". А в основание вмонтированы бронзовые свитки с текстом трактата и с цитатами из сочинений Ш. Руставели, И.Г. Чавчавадзе, А.Р. Церетели, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, С.А. Есенина, Б.Л. Пастернака, К.М. Симонова
и др.
А вот и дом-мастерская Зураба Константиновича, окружённый его творениями, — здание стоит как раз на месте царского грузинского дворца.
Связь эпох нерушима…