Евгений Хаванов __ РУСЬ, ТЫ МОЯ ПОЭЗИЯ!..
 Московский литератор
 №2 январь, 2020 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Евгений Хаванов
РУСЬ, ТЫ МОЯ ПОЭЗИЯ!..
     О Русь, куда несёшься ты? Распахивая по утрам окно, по-гоголевски задаю себе этот вопрос и в лучах пробивающегося сквозь тучи солнца, в свежих порывах ветра, в шелесте крыльев пролетающих птиц пытаюсь угадать ответы на него. В неумолкающем шуме московских улиц, перекличках авто, свистках полицейских, в разноголосье громкоговорителей, которые, кажется, охватили всё живущее… И слушая, вживую воспринимаю закон и природы, и общества — единство и борьба противоположностей. Но что бы ни происходило вокруг, не покидает ощущение человека, приобщённого ко всему человеческому: к родной земле, называемой Родиной, родной матери, семье, дому, дружбе и любви. И, конечно, к родной поэзии.
      
     РУССКАЯ СИМФОНИЯ
     В пурпурных утренних зорях,
     В полях, где белеет снег,
     В лесах, в голубых озёрах,
     В апрельских разливах рек,
      
     И в отсветах белого облака,
     В косом журавлином строю
     Черты дорогого мне облика
     Я вновь и вновь узнаю.
      
     Родные раскатные громы
     Ласкают мой чуткий слух,
     И скверик, мой добрый знакомый,
     Мне шлёт тополиный пух.
      
     Порой не гляжу, но чувствую,
     Как, струны души шевеля,
     Весь мир наполняется музыкой,
     И дышит вокруг земля.
      
     Вот, строен, высок и ясен,
     В окно постучался не вдруг
     Весёлый и добрый ясень —
     Здравствуй, мой старый друг!
      
     На ниве — к колосу колос,
     Качнутся и снова замрут.
     А я вдруг услышал твой голос,
     Заволжских степей изумруд.
      
     От самого-самого детства
     До самых белых волос
     Являю себе это действо,
     Что я через вечность пронёс.
      
     Страною огромной пройдусь-ка!
     Открыта людская река.
     А души воистину русские
     Я чувствую издалека.
      
     И вижу повсюду приметное,
     И всё у меня на виду.
     И в каждом лице приветное,
     Наверное, я найду.
      
     Иду городами и весями,
     Вбирая твой дух, не спеша.
     Русь, ты моя поэзия!
     Русь, ты моя душа!
      
     У каждого русского камня
     Я встану и поклонюсь.
     На верность — простыми словами —
     Тебе я, Русь, поклянусь.
      
     МАМА
     Ночное тревожное СТОП —
     Как тень на веки.
     Ты, тронув губами мой лоб,
     Ушла навеки.
      
     В мальчишьей моей голове
     Всё перевернулось.
     Я плакал, тебя я звал.
     Ты — не вернулась.
      
     В истоках своих годин —
     И слаб, и тонок —
     Остался совсем один —
     Слепой котёнок.
      
     Слишком я юн был тогда
     И верил в чудо,
     Не знал, что ушедших туда
     Не ждут оттуда.
      
     И так до самых седин.
     Живой и упрямый,
     Иду по жизни один?
     Нет — вместе с мамой.
      
     Кого представляю я?
     Мне это свято —
     Дети, внуки, семья —
     Твои внучата.
      
     Мой дом — он и твой же дом —
     Забота рода.
     А на столе моём —
     Твоё фото.
      
     И сколько уж зим прошло,
     Какое лето.
     Спасибо тебе за тепло,
     За всё за это.    
      
     ПЕСНИ СТАРОГО ДУБА
     В роскошной зелени Мещерки
     Почти совсем неразличим,
     Но даже и при взгляде мельком
     Заметен обликом своим.
      
     Как все, кто в этом парке внове,
     Всем зеленеющим под стать,
     Он с ними заодно и вровень,
     Ни в чём не хочет уступать.
      
     Эх, снова повести игру бы.
     Но что попишешь тут? Года.
     Что остаётся только дубу?
     Хоть не во всём одна беда.
      
     Ни слова громкого, ни вздоха.
     Лучами славы не печёт.
     Воителю былой эпохи
     Уж за неё и то почёт.
      
     И ворон на сухие ветки
     Ещё садится иногда.
     А то паук протянет сетки
     И сам заявится сюда.
      
     Порой же тихо и без лоска,
     И без оглядки ко всему
     Под ветром юные берёзки
     Ещё склоняются к нему.
      
     А в небе птиц плывущих стаи —
     И далеки, и так близки.
     А главное — что подрастают
     Вокруг зелёные дубки.
      
     КАФЕ  "У ЁЖИКА"
     С мелодией весёлой дождика —
     Я принимал его за шёлк —
     К тебе, в твоё кафе "У ёжика"
     Однажды как-то я зашёл.
      
     И день ещё не ждал заката,
     И даль была ещё светла.
     Но в том кафе тогда была ты,
     И ты меня в тот час ждала.
      
     Мгновенья, чудные мгновенья!
     Звучали птичьи голоса.
     И слушал я вот это пенье,
     И всё смотрел в твои глаза.
      
     И было что-то в них шаманское,
     Был сверхзагадочный шале.
     И тихо таяло шампанское
     В хрустальных кубках на столе.
      
     Поистине волшебный вечер,
     Часов твоих негромкий бой.
     Как я хотел, чтоб он был вечен,
     Чтоб нерасстанно быть с тобой.
      
     Благословенный час заката…
     И через много, много лет
     Гляжу, как солнце из-за хаты
     Нам посылает свой привет.
      
     Как будто не погасли свечи.
     Часы отсчитывают бой,
     Как было в тот далёкий вечер,
     И нас приветствуя с тобой.
      
     ЛЕСНАЯ ФАНТАЗИЯ
     Где-то вверху их кроны —
     Слитые с небом короны.
     Вздрогнут на миг и замрут —
     Зелёный лесной изумруд.
      
     Ах, эта светлая тишь.
     Что ты в себе таишь?
     Каким чудесам сообразны?
     Здесь, кажется, все соблазны.
      
     Всё здесь как что-то шаманское.
     И воздух пьянит как шампанское.
     Строгие сосны и ели
     Колышатся еле-еле.
      
     Лесной долгожитель истый
     Могучий стоит, ветвистый.
     Века в нём, и всё — выстой.
     А дубу не меньше, чем триста.
      
     Тихо, кружком и неброско
     Ведёт хоровод берёзка.
     Заботливо, словно сына,
     Укрыла орешник осина.
      
     Ну, а за ней в сторонке —
     Сосёнки, словно сестрёнки.
     Краснеет малиновый куст —
     Широк и высок, и густ.
      
     А это что? Полусущее —
     Змея, за добычей ползущая.
     Опасно? Но как же без этого?
     В лесу не принято сетовать.
      
     А здесь голубые стрекозы,
     Прыгают словно козы.
     Всего лишь два-три па.
     А это уже тропа.
      
     И отовсюду глаза,
     Журчащие голоса.
      
     Так днём и спокойным, и светлым.
     А что начинается с ветром?
     Вспышками озарено,
     Весело и озорно.
     С морем зелёным сладясь —
     Игра с ним для ветра сладость.
      
     А вот и сам ураган.
     Лес гудит, как орган.
     И даже наш дуб не ветхий
     Лишился одной ветки.
      
     Зато наш премилый тополь
     Как был, так и сразу затопал.
     Зато цветами рубина
     Взыграла вдруг наша рябина.
      
     А кустик не просто ветвист —
     Рябинка танцует твист!
     Дрозды, друг за дружку держась,
     Что исполняют? Джаз!
      
     А песни вот не напеты.
     Где вы, друзья-поэты?
     Но разливаются, как по пари,
     Отчаянно шумные попурри.
      
     Но с ветром не всё в лоске —
     Порыв надломил берёзку.
     Гой ты, гроза шумящая,
     Берёзкина боль щемящая.
      
     Гроза над лесом — не сласть,
     Но и она пронеслась.
     Снова — вы только гляньте! —
     Сосны в сверкающем глянце.
      
     Берёзка уже не плачет,
     Ранку в листве не прячет.
     За ствол она  как за живот,
     Не бойся — и всё заживёт.
      
     А слышишь птенцов шорох?
     Папа-скворец нашёл их.
      
     И молодой, и старый,
     Чуть-чуть от грозы усталый,
     Но бодрый, весёлый, свежий,
     Лес наш — он мудрый, вещий.
      
     Идёшь к нему не дыша.
     Дышит сама душа,
     Чтобы к нему придти
     И тихо сказать: приюти.
      
     И даже на склоне лет,
     Когда безнадёжно сед,
     Идёшь сюда не увядать,
     А только его увидать,
      
     Не тихо в тени отцвести,
     А душу свою отвести.
     С ним в унисон и сердце,
     И нам говорит: сверьте.
      
     Услышь перезвон молота:
     Молодо! Молодо! Молодо!
      
     ДИАЛЕКТИК
     Вот так всю жизнь —
     живу сплошным раздраем.
     Борюсь с собой. И ставки высоки.
     Хожу, смотрю всё чем-то раздираем
     На части, на отрезки, на куски.
      
     Что есть земля —
             моя страна Россия?
     Куда ведёт открывший двери век?
     И кто спаситель, кто её мессия?
     Кто сам — как гражданин и человек?
      
     Что истинно,
                а что, простите, ложно?
     Что родственно, что наше, что моё?
     А что и вовсе противоположно —
     Настырное и наглое враньё?
      
     Тупик? Но не о том и речи.
     Куда иду? Иль вовсе не иду?
     От собственных своих противоречий
     Ищу ключи. И, может быть, найду.
      
     КАЛЕНДАРЬ
     Припомню, как когда-то встарь
     (Что где-то в голове осталось)
     Висел на стенке календарь,
     Где числа каждый день менялись.
      
     Какой ни был бы тарарам
     И никакие трали-вали,
     Но аккуратно по утрам
     Мы по листку с него срывали.
      
     И радовались: новый день,
     И значит, мы уходим дальше.
     Мол, прошлого чужая тень
     Мешает становиться старше.
      
     И так вот долгие года.
     В своём безделии и в деле
     Мы были парни хоть куда.
     Пока, увы, не поседели.
      
     Да, время задаёт нам стать,
     Не позволяя задаваться.
     Но лучше всё ж не отрывать?
     Да и самим не отрываться?
      
     И вообще, не рвать, а дать —
     Куда честней и человечней.
     И даже больше — благодать,
     Как говорят, шаг к жизни вечной?
      
     А что ушло — не значит ничего?
     Но наше — всё, хоть и не ново.
     Не оторваться ль от него
     Того мерила отрывного?
      
     И оторвался. Как геном —
     Тих, не неприметен и не ярок —
     На письменном столе моём
     Перекидной мой календарик.
      
     И с ним я, кажется, един —
     Настойчив, въедлив, но и стоек,
     Без крайностей и середин,
     Каким бывает лишь историк.
      
     Перекидал десятки стран —
     От Византии и до русов.
     История, как ресторан, —
     Зависит многое от вкусов.
      
     Манящая куда-то даль,
     Почти бескрайние просторы
     И вот мой новый календарь,
     С которым я решаю споры.
      
     И как меня ни грыз мороз,
     Дожди с небес ни моросили,
     Я знаю — я великоросс,
     И родина моя — Россия.
      
     Хоть непонятна, хоть странна
     Тем, кто чужие, кто не наши,
     Но мне — любимая страна,
     И право — ничего нет краше.