Много тысячелетий тому назад остановил свои воды величественный Байкал у хребта Становой, в районе современного села Култук, что расположилось на южном окоёме озера. А ведь могло быть всё иначе! Опустись ещё немного земная твердь в эпоху великого разлома, и растеклись бы байкальские воды почти до самого истока реки Иркут, что "поселила" своё русло с многочисленными безымянными притоками по южной части образовавшейся долины, обрамленной горными хребтами.
Но вот своё название долина получила совсем от другой реки — Тунки, что берёт своё начало в предгорьях гольцов, которые также именуются — Тункинскими. Гольцами именуют безлесые, непреступные вершины гор, на которых из всей растительности встретишь разве что лишайники.
Не стоит удивляться, что на реке Тунка находится ещё и село с одноимённым названием. А как же ему ещё называться?! Здесь ещё раз убеждаешься, как много значат для человека реки! Вообще, большинство селений в Тункинской долине словно "нанизаны" на русло Иркута, и даже знаменитый посёлок Аршан, приютившийся у самого подножия Восточных Саян, имеет свою реку с таинственным названием Кынгарга, берущую своё начало в горах саянского хребта Хабарай.
Добраться до Тункинской долины не просто — оба пути, что из Улан-Уде, что из Иркутска, замкнутся на том же станционном посёлке Култук, ну а уж от него одна единственная трасса, что ведёт к границе Бурятии у села Тибельти.
Что можно сказать об этом селе? На южном побережье озера это своеобразный центр дорог. Ну а там, где центр дорог, всегда бывает довольно людно. Возникший когда-то как казачий острог, Култук и ныне, словно приграничное село, охраняющее подход с южной оконечности Байкала. Хотя Байкал тут не особо привлекателен и больше похож на порядком подвысохшее большое озеро. Те, кто не видел раздольной глади Священного озера, где-нибудь в районе Ольхона или Хакус, глядя на озеро в Култуке,
разочаруются — не то желали увидеть!
От берега открывается вид на бухту и само селение, будто бы выросшее на "голой кочке". Ни чем не прикрыто, не лесом, ни горами, а на ветреном просторе, на "бую" — значит, на чистом месте.
Ещё скажем, что название села на слуху у всех байкальцев. Спокойный, без норова, байкальский ветер, что дует с юга, от захода солнца, носит название — Култук. С его властью частенько приходит на Байкал дождливая погода.
От Култука трасса ныряет в зажатое скалами ущелье, в котором течёт река Ильча, и далее, преодолевая подъёмы и спуски, лавируя на крутых поворотах, мчится к Ильчинскому перевалу, а после него к перевалу Тоскливому, за которым уже земля Бурятии.
Гряды сопок, покрытых лесом, утопающие в сизом мареве полуденного зноя, скалистые рёбра гольцов, простор предгорных лугов с оазисами ив, озерца и речушки, ставшие неотъемлемыми спутниками пути. Иногда тайга подступает так близко к трассе, и казалось, что вот ещё чуть-чуть, и лес "выйдет" прямо на неё, преградив путь. Но так было лишь до Тоскливого — одного из самых высоких перевалов на пути в Аршан. После чего леса разом отступили, и почти до самого Аршана их зелёная
лента тянулась лишь у самых подножий гольцов.
Простор полей и лугов, серпантинные ленты речных русел, островки ветел у пологих берегов, большие и малые озёра, словно небесные зеркала, с отражающихся в них синевой бездонной выси. Перелески из тополей и берёз, одиноко растущие низкорослые сосёнки на песчаниках, и, как дополнение ко всему, мирно пасущиеся табунки лошадей, стада коров, размеренно бродящие у дороги, и отары овец, испуганно жмущиеся друг к другу. Одолевающий гнус загоняет их по грудь в воду, и издалека они кажутся
огромные разноцветными валунами, что приютила река в своём русле со времён великого оледенения.
Вообще, вольно пасущиеся стада коров, табуны лошадей меня всегда приводили в изумление. В этом есть какая-то особая связь с природой и человеком. На бурятской земле лошади и коровы не знают стойла. Их можно встретить гуляющими круглосуточно где угодно. Так, на обратном пути, возвращаясь ночью из Аршана, наша машина несколько раз натыкалась на табунки лошадей, мирно отдыхающих прямо на проезжей части дороги и весьма с неохотой покидающих их. Ограниченные в пастбищах, они вынуждены
пастись у дорог, по проулкам улусов, выискивая себе корм.
Деревень, или, по-бурятски, улусов, на тракте не много. Тибельти, Шулута, Торы, посёлок Зун-Мурино, Галбай, Хурай-Хобок… Названия мудрёные, и не сразу запоминаются.
В названиях улусов прослеживается национальный колорит жизни местного населения. Есть улусы, выросшие вдоль дороги, и тогда с улицами всё понятно. А есть такие, что очажком в стороне обосновались. Вот тут уж прямых улиц не ищи, — ломаные, узкие, и больше похожие на переулки. Видимо, дома выстраивали на пустыре как могли, не придерживаясь большой "архитектурной" планировки. А уж когда выстроили, так стали и улицы править.
Посмотришь на такой улус — дома, словно грибы на большой поляне выросли — низенькие, с простыми, покатыми, двускатными крышами (редко когда взор наткнётся на "прибалтийский" вариант ломаной крыши), невзрачные, в большей степени с некрашеными, почерневшими от времени брёвнами.
А вот наличники со ставнями обязательно в цвете. Голубые, зелёные, цвета морской волны и даже жёлтые. Самые малые, неприметные окошки — и те свой цвет имеют. Любо-дорого созерцать такую красоту убранства изб. Давно замечено, что при ставнях дома по особому на мир "глядят".
И если бы не утопающие в густом сизом мареве гольцы Тункинских Альп, можно было бы вполне принять бурятское село за деревушку, находящуюся где-нибудь на рязанско-владимирской сторонке. Уж больно схожи внешне избы, да и берёзы у дорог такие же — раскидистые, с плакучими ветвями до самой земли.
При домах — огромные пустыри огороженные забором из жердей. Почти совсем нет приусадебных построек. Ни стожка, ни копёнки! Вдоль дорог тянутся бесконечные покосы, по-бурятски "утуги", и ощущение такое, что им не будет конца и края.
От моста через Иркут открывается вид на Тункинскую долину — холмистую даль, утопающую в сизой дымке, средь которой отчётливо проступают очертания гор.
Сама по себе Тункинская долина небольшая, и если свысока посмотреть — представится большой чашей, замкнутой по краям горами.
Леса здесь отступают к подножию гор, к Аршану, и уже теперь до самих Саян будут тянуться лишь бесконечные поля и луга, с "охраняемыми" покосами, стадами коров и лошадиными табунами, большие и малые озерца, безымянные речки да ручьи. Тракт постепенно будет "брать" подъём, и за улусом Хурай-Хобск, миновав безлесье долины и преодолев русло сухой реки Харимты, доберётся до самого подножия Восточных Саян, где и остановится, определив тем самым тупик своего пути.
Дальше только горы!
Когда-то в далёком прошлом земля Тункинской долины содрогалась от извержения вулканов. Теперь, уснувшие и поросшие лесом, они нисколько не напоминают о своей прежней грозной силе. Уляборский, Коврижка, вулкан Черского, давно остановившие свою вулканическую деятельность, ныне просто горы у отрогов Восточных Саян. Но к ним по-прежнему интерес особый.
Аршан — знаковое место на карте Тункинской долины. Целебные источники тут всему голова. Есть, конечно, ещё и местечко в горах под названием Шумак с целебными источниками, но Аршан более, что говориться, "под рукой".
Вообще-то и само название "Аршан" в переводе с бурятского означает "целебная вода". А целебных источников тут несколько. Все они относительно недалеко друг от друга, и народ уже давненько определил свойства каждого из них. Холодный и горячий, солоноватый и абсолютно безвкусный … На любой вкус. Попил из одного — можно и к другому.
Расположенный в лесной зоне предгорья Восточных Саян, среди сосново-кедровых лесов, Аршан при первом знакомстве тотчас вызывает ощущение курортного местечка.
Бродить по аршанским улицам одно удовольствие. Тихие, неспешные, не любящие быстрого шага, укутанные в елово-сосновые аллеи, с кедрами и лиственницами у домов, они словно дремлют под пологом приютивших их гор, утопая вместе с ними в синеватой туманной дымке.
Река Кынгарга, в переводе с бурятского — "река барабан", едва ли не по центру разрезает Аршан на две части, разбиваясь в самом центре села на несколько рукавов, и вновь соединяется уже за его пределами. Шумливая, норовистая в пору половодья, грозная от обильных дождей, берега этой горной реки, как, впрочем, и её русло, сплошь один камень. Пробивая себе путь в каменистых ущельях, срываясь бурными потоками с отвесных каменных уступов, рождая пенящиеся чистейшей
горной водой водопады, омывая на своём пути огромные валуны, принимая к себе множество ручьёв, спешащих с гор, бывает, что и после горных обвалов, селей вновь выправляя своё русло, река для Аршана — истинное украшение.
От целебных источников тропы уводят высоко в горы, теряясь среди сосновых боров и кедрачей. Снующие полосатые бурундуки заставляют присесть и понаблюдать за их проворством. Здешние зверьки уже давно привыкли к людям и свободно берут из рук припасённые для них семена подсолнечника, кедровые орешки.
Удивительна природа Тункинской долины. Можно часами бродить по её лесисто-каменистому предгорью, уходить по горным перевалам, наслаждаясь целебными источниками. И везде неотъемлемыми спутниками будут горы Восточных Саян, величественные и неповторимые, как и вся природа бурятской земли.